Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики

Президент независимого Туркменистана Сапармурат Ниязов как-то прошел в Представительский кабинет Кремля, даже не притормозив, даже не обратив внимания на то, что один из сотрудников протокола рискнул притронуться к нему горячей и сухой от возникшего желания соблюсти формальности ладонью. И Сапармурат Ниязов тут же пострадал из-за этого, оказавшись в чужом кабинете один на один со своими министрами. Он растерянно оглянулся, потому что не знал, что же ему дальше-то надо делать, да так и остался стоять, так как у протокола собственная гордость, и никто ему не подсказал, как жить дальше. И он вынужден был рассеянно кивать своим министрам, столпившимся рядом в ожидании этого великого человека, который дома не замечает своих министров даже тогда, когда они в соответствии с лирикой туркменского протокола жадно целуют ему при встрече руки.

И только секунд через пятнадцать, словно сжалившись над Сапармуратом Ниязовым, с противоположной стороны открылась дверь, и появился Владимир Путин.

* * *

Сильвио Берлускони некоторое время рассуждал о национальных особенностях итальянских рабочих.

– У них есть один чрезвычайно заразный вирус – желание работать. Там, где они появляются, начинают работать все! – пригрозил он.

Это, конечно, очень опасный вирус для нашей нестабильной экономики. Правда, у всех у нас ведь есть прививки от него.

* * *

Выйдя после встречи с Владимиром Путиным на свежий воздух и увидев скучающего в ожидании своей очереди президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, президент Украины Леонид Кучма бросился к нему как к родному и, махнув рукой на свою же резиденцию, как-то жалобно произнес:

– Это такой бордель, бля…

* * *

– Вот возьмите наши отношения с Израилем! – воскликнул президент Египта Хосни Мубарак. – Сначала, конечно, война. Потом переговоры. Потом решили некоторые вопросы в суде. И в результате установили с Израилем отношения!

Очевидно, что этот конструктивный во всех отношениях путь в отношениях с Израилем он предлагает пройти и палестинцам. Тем более что некоторую его часть они уже, можно сказать, преодолели.

Президент Египта жестикулировал еще долго и с удовольствием. Переводчик, если я не ошибаюсь, заметно сократил начальника. Процесс урегулирования на Ближнем Востоке от этого, по моему убеждению, только выиграл.

* * *

Президент Украины Леонид Кучма говорил, что там, где сходятся пути трех славных народов, и там, где сыны украинских казацких степей, белорусских тенистых дубрав, российских бескрайних просторов, и там, где… В общем, иногда закончить цитирование нельзя, его можно только прекратить.

* * *

Президент Назарбаев поблагодарил президента Путина за то, что тот, приехав на инаугурацию, поступил как «друг Казахстана» (судя по тому, что на инаугурации появились главы только восьми государств мира, врагов у Казахстана пока гораздо больше).

* * *

Немецкий канцлер подошла к дверям Представительского кабинета первого корпуса Кремля и хотела уже выйти к центру кабинета, чтобы поздороваться с господином Путиным, но вдруг увидела, что с его стороны двери вообще еще закрыты. Ее саму тут же стали фотографировать с фотовспышками – и госпожа Меркель, похожая в этот момент на внезапно разбуженную сову, поспешила спрятаться за одной из створок дверей.

* * *

На заседание в узком составе президенты обычно входят вместе. Вчера в Мраморный зал Константиновского дворца президент Белоруссии Александр Лукашенко ворвался в полном одиночестве. Он даже оглядывался на всякий случай, словно стараясь удостовериться, что ему удалось оторваться от коллектива. Очень быстро президент Белоруссии понял, что на самом деле он ничего не выиграл. Он сидел в полном одиночестве за гигантским круглым столом – и мучительно размышлял, что же ему теперь делать.

* * *

В заключение господин Лукашенко на правах председательствующего попытался еще раз предоставить слово самому себе.

Борис Ельцин признался:

– На первом месте у меня всегда была… – Он сделал большую паузу, с любовью глядя на жену. – Работа. А жена на втором.

И он сказал, что все последние 50 лет ошибался насчет этого и понял это, только когда ушел с поста президента.

– Я был неправ, – повторил он после некоторой паузы, – потому что может ведь и жена, и работа быть на первом месте. Присуждают же в спорте два первых места.

* * *

– И он мне говорит, – вспоминал господин Клинтон, показывая на Бориса Ельцина, – что я, наверное, хороший, порядочный парень, но я никогда не буду президентом США.

* * *

– Включаю я однажды телевизор, – вспомнил господин Коль, – а там показывают, что Борис Ельцин стоит на улице на танке! И говорит что-то! Я сразу позвонил президенту США и говорю: «Слушай, надо ему чем-нибудь помочь!»

* * *

После этого со своего места встал Борис Ельцин. Он решил, что пора ему все же сделать пару мелких замечаний.

– Вот тут и Гельмут Коль, и Билл Клинтон говорили, что они нам много помогали. Я никого, конечно, не хочу обидеть, но вот когда нам действительно нужна была помощь, когда люди в России буквально недоедали, Германия нам правда помогала, а Америка нам не помогала!