Фарса (СИ)

Времени на долгие уговоры у меня не было, да и желания тоже. Нет, чисто теоретически я мог бы пробраться в кабинет капитана и тайком. Но это вызвало бы слишком много вопросов. Да и нужно было показать зарвавшимся шавкам их место. Поэтому, я, недолго думая, активировал заклинание ускорения. После чего нанес несколько быстрых ударов в челюсть самому говорливому из стражников и его подпевале, стоящим перед входом в управление.

Затем, пинком ноги открыл тяжелые дубовые двери и тут же ударил лбом стоящего рядом со входом бойца. Следующего встретил подсечкой, а того, что нападал за ним, не мудрствуя лукаво, апперкотом уложил отдыхать.

Обстановка начала стремительно накаляться. В прихожую прибывали все новые и новые стражники. И быть бы беде, если бы все это не прекратил громовой голос капитана Прасса:

— А ну замерли! Талек, что за херня тут происходит?

— А об этом, капитан. — Тяжело дыша, обратился я к главному стражнику. — Я и пришел поговорить. Твои люди вконец оборзели.

Глава 3

Этой ночью мне так и не удалось поспать. Первую ее часть я потратил на то, чтобы вразумить капитана Прасса, и напомнить ему кто теперь в городе хозяин. Он, по началу, на мои претензии лишь удрученно кивал, соглашаясь, что так нельзя и его люди совсем оборзели. Но он, бедный несчастный, так занят делами, что у него нет времени решать еще и эту проблему. Да и, в принципе, не в его человеческих силах сделать так, чтобы извечное соперничество между стражей и наемниками прекратилось.

Даже не знаю, что меня тогда больше разозлило — его показательное нежелание разобраться в важном вопросе, или вот это вот «занят важными делами». Знал я эти дела — наводить шороху среди зажиточных горожан, тонко намекая тем, что если не будет ежемесячного добровольного пожертвования в фонд стражи, то в их делах вдруг могут найти «фельзенский след». Или навязывание шлюхам новой «крыши», взамен почившей бандитской.

Да, новый капитан взялся за город всерьез. И этот факт меня ничуть бы не волновал, так как на Вохштернские дела нам было по большей части плевать, если бы не мерзкое отношение к милиции. Которая, в отличие от стражников, занятых набиванием своих карманов, действительно занималась делом, выбивая остатки «нежелательных» элементов из города. И, что самое поганое, несла при этом потери. За эту неделю я потерял троих бойцов. И пусть они были из личных людей Арнвальда, но все же это мои люди.

Бить капитана я не стал. Это было бы уже слегка за гранью, но высказал все, что думал. И о поборах, и о бездействии стражи, и о многих других аспектах, с которыми нам пришлось столкнуться с момента переворота. После чего поставил его перед фактом: либо он усмиряет своих шавок, либо в Вохштерне появится новый капитан. Благо, сейчас, когда все более-менее поутихло, это не будет таким уж сильным потрясением для города.

Прассу моя речь, и то, как я назвал его людей, не понравилось. Это четко читалось на его лице. Только, дураком он тоже не был и прекрасно понял, что именно я хотел ему сказать. То, что он может заниматься своими темными делишками до тех пор, пока это не начинает идти во вред мне и моим людям. А тот факт, что именно мое мнение в данный момент определяет всю политику города, он знал и так.

— Хорошо. — Поднял руки в примирительном жесте, капитан. — Я вас понял, ваша милость. Сделаю все от меня зависящее.

На том, собственно, мы и распрощались. Все аргументы были озвучены, предварительная договоренность достигнута, мне больше незачем было тут находиться. Теперь дело было за Прассом. Сдержит слово — будет и дальше капитаном, нет — посажу на эту должность Арнвальда. Пусть отрабатывает.

Покинув управление стражи, я отправился по названому помощником Карвена адресу. Кузнец, несмотря на позднее время, не спал. Им оказался невысокий, щупловатый на вид, мужичонка далеко за сорок. Если бы не слова Мато и не несколько свежих ожогов на жилистых руках, я бы ни за что не поверил, что передо мною кузнец.

Но, стоило мне только продемонстрировать наш с Гральфом набросок, на котором был изображен прототип «Железного Человека», как стало понятно, что я ошибся — этот дядька прекрасно разбирался в кузнечном деле.

— Дурная бронька это. Бестолковая. — Категорично заявил он, откладывая стопку листов в сторону.

— Почему? — Поинтересовался я, хотя и знал ответ на этот вопрос.

— Да потому, ваша милость, что в ней ни драться, ни ходить по-человечески не можно будет. — Озвучил он основные причины.

— Но ты сумеешь выковать доспех?

— Сумею, конечно. Сложно энто, времени много займет. Но можно. Но я не буду.

— Почему?

— Я ж грю — времени много уйдет на доспех этот дурной. А толку все одно не будет.

— Давай так. — Предложил я. — Ты называешь свою цену. Любую. И берешься за работу?

— Любую? — Задумчиво протянул кузнец.

— Да. — Согласно наклонил голову я. — И я тебе сегодня же выплачу задаток.

На лице мужичка явственно проявилась внутренняя борьба. С одной стороны он хотел поиметь легких деньжат. С другой же — ему, как настоящему мастеру, не хотелось создавать бесполезный хлам.