Фарсаны

Иисус был доволен — все шло не так уж плохо. Но вдруг из кучки сгрудившихся офицеров выскочил капитан Эрнандес. Что толкнуло капитана на необдуманный поступок? Может быть, по примеру остальных католиков он считал, что на Землю пришел вовсе не Христос, а его враг — Антихрист? Ответить на этот вопрос пока невозможно, ибо Эрнандес лежит сейчас в госпитале, утратив память после сильного нервного потрясения.

Артиллерийский капитан подбежал к противотанковой пушке, из которой стрелял так же метко, как из болтающегося на боку пистолета. Отработанно ловким движением он сунул в ствол снаряд и прицелился.

Солдаты и офицеры оцепенели. Выстрелить в Бога из противотанковой пушки! Решится ли на такое капитан? Но капитан Эрнандес действовал, видимо, с помраченным сознанием, не рассуждая. Он еще раз прицелился и нажал спуск.

Резкий оглушительный выстрел разорвал вечернюю тишину. Длинноствольная приземистая пушка подпрыгнула, выплюнув вместе с облаком пламени снаряд, способный пробить броню танка.

В метре от груди Иисуса снаряд, будто споткнувшись, остановился. Странно было видеть остроносую бронебойную болванку, неподвижно висевшую в воздухе.

Очевидцы кощунственного поступка в ужасе засуетились. Многие спрятались в окопах и блиндажах.

Однако возмездия не последовало. Иисус с горьким недоумением посмотрел на солдат и офицеров, потом на пушку и задержал бесконечно жалостливый, всепрощающий взгляд на капитане, который стоял с разинутым перекосившимся ртом. Затем Бог воздел обе руки вверх и сделал легкое движение пальцами, словно приказывая снаряду вернуться назад.

И тот послушно повиновался. Медленно вращаясь, он начал пятиться. И вдруг стремительно влетел в жерло. Пушка подпрыгнула, молниеносно проглотив снаряд вместе с блеснувшим облаком пламени. Прогрохотал выстрел. А точнее сказать — антивыстрел. Капитан Эрнандес без чувств повалился на бруствер.

Шагая по полю и обходя опустевшие блиндажи, Иисус не испытывал к капитану обиды. Напротив, тот дал возможность показать людям еще одно чудо. И чудо не из простых, над ним ученые наверняка уже ломают головы, подыскивая хоть какое-нибудь крайне гипотетическое, но обязательно естественно-научное обоснование.

“Смешные люди, — почти добродушно, с некоторым превосходством подумал Иисус об ученых. — Но до чего упрямые и фанатичные. Они все еще уверены, что я природное явление”.

Столько раз Иисус своими чудесами, как бронебойными снарядами, вдребезги разбивал материалистический панцирь, за который трусливо прятались ученые, боясь открыто и честно взглянуть в лицо бесконечной божественной трансценденции, откуда пришел Бог.

“Наивные люди”, — еще раз подумал Иисус. Однако прискорбный случай с противотанковым выстрелом изрядно испортил ему тогда настроение, и он решил удалиться. Он уже давно миновал равнину, где в него стреляли из противотанковой пушки, и колючий кустарник. Перед Иисусом, неравнодушным к земной красоте, расстилалась чудесная холмистая местность с рощами и перелесками.

Вот здесь бы и остановиться надолго, развести костер. Но люди могут беспокоить. Особенно верующие, к которым у Иисуса все чаще вспыхивало какое-то двойственное, скорее даже неприязненное чувство.

Иисус внимательно огляделся. Кругом — ни души. Слежки как будто нет. Лишь в синем небе, выписывая замысловатые кренделя, кружилась прогулочная аэрояхта. Тонкие губы Иисуса презрительно скривились: наверняка там засели, нацелив вниз оптические приборы, агенты ЦРУ.

Бог поднял правую руку и одним ее мановением вернул машину назад. Аэрояхта, похожая на растолстевшую стрекозу, сначала медленно пятилась задом наперед и выписывала те же петли и зигзаги, но уже в обратном порядке. Затем быстро скрылась за горизонтом.

Иисус усмехнулся, представив, как ошарашенные пассажиры и пилот взирают на тот самый аэродром, с которого недавно взлетели.

Шагая по мягкой траве, Иисус направился в сторону гор. Вот так бы идти пешком десятки километров по изумрудным холмам, под тенью разбросанных там и сям платанов. Но дальше начинались непроходимые джунгли с душными, ядовитыми испарениями, с засасывающими топями. И Бог, оглянувшись, исчез и в тот же миг очутился в другом месте, в своем надежном укрытии. Кругом, как крепостные стены, громоздились отвесные скалы. В чистом небе — ни единого воздушного соглядатая. Одни только грифы кружились в поисках падали.

Иисус набрал свежих сучьев и под скалой, нависшей наподобие крыши, разжег костер, чтобы из концентратов сварить ужин. Как приятно все делать самому, без чудес! Пока в котелке закипала вода, он решил предаться любимейшему занятию — чтению. В просторном чемодане, наряду с предметами туалета, хранилось около двух десятков книг, в которых жизнь человеческого духа изображалась в своем наивысшем напряжении. Любовно перебирая тома, Иисус не переставал удивляться, почему люди теряют вкус к чтению и предпочитают легко и бездеятельно воспринимаемые виды массовой информации, часами просиживая, например, у телевизора. Сам Бог читал всегда охотно. Читал обычно неторопливо, вникая и вглядываясь в глубины слов.