Фарт

– Представляю, – спокойно ответил я, – бумажные.

– Вы шутник, однако, – серьезно заметил Альвец, – но тут уже не до шуток. И, насколько я понимаю, вы вовсе не собираетесь перехватывать у американских наркобаронов их рынок, чтобы наживаться на кокаине самим. Вам нужно другое.

– Конечно, другое, – кивнул я.

– Вам нужна… – Альвец поднял на меня засветившиеся глаза, – вам нужна война!

– Ну, я бы так не сказал, – я скромно потупился, – но вы попали близко.

– Да… – Альвец смотрел мимо меня и наверняка видел в мерцающем тумане своей мечты винтовки и революцию, – это настоящее дело. Жаль, что вы не открываете мне всего… Но я вас понимаю. Все правильно. И я вам помогу. Однако понадобятся деньги. Большие деньги, не эти жалкие два миллиона, а настоящие средства, сравнимые с бюджетом небольшой страны.

– А что же небольшой-то? Можно и большой.

Альвец посмотрел на меня и пробормотал себе под нос:

– Так кто же вы такой, мистер Свирски?

Потом, как бы опомнившись, он засмеялся и, махнув рукой, сказал:

– Нет-нет, это не вопрос. И я не жду ответа. Я понимаю, что это не тема для разговора. Но вы не можете запретить мне в свободное время развлекаться этой маленькой загадкой. Не правда ли?

– Правда, – ответил я и тоже засмеялся, – однако продолжим. По нашим сведениям, агентурная сеть в Южной Америке, если ее восстановить, намного перекрывает возможности американского ФБР и российской ФСБ, вместе взятых.

– Совершенно верно, – с гордостью сказал Альвец, – так оно и есть. Нам, латиносам, вы ведь так нас называете? – и он хитро посмотрел на меня, – нам только дай уйти в подполье. Вся Южная Америка уйдет в подполье, и никакие янки вместе с русскими медведями не найдут ничего, как бы ни искали.

Он помолчал и спросил:

– Я знал одного Свирского из Киева… Вы случайно не его родственник?

– Дон Рикардо, – я укоризненно посмотрел на него, – вы же сами сказали, что будете решать эту маленькую задачку наедине с собой.

– Все, молчу.

– Итак, на чем же мы остановились… Кстати, вы заметили, дон Рикардо, что если говорить, называя вещи своими именами, время беседы значительно сокращается?

– Я знаю об этом давно. А остановились мы на том, что мне следует срочно связаться со всеми нужными людьми и организовать вашу встречу, на которой вы так же ясно, как мне сейчас, изложите то, что вам нужно. Я уверен, что здешние влиятельные персоны будут только рады подложить свинью своим американским партнерам, с которыми дружат, только пока те покупают кокаин. Я ведь патриот, Тедди, и мои друзья… Вот видите, я уже проговорился. Да, люди, которые держат производство колумбийского кокаина, мои друзья. И они тоже патриоты, хоть и занимаются таким щекотливым делом. Я помогу вам, Тедди, но будьте готовы раскошелиться. И тогда мы вставим американцам хор-рошую клизму!

Альвец поднял стакан, и я последовал его примеру.

– За успех дела! – торжественно провозгласил он.

– За успех! – поддержал я его.

– Да сохранит нас Пресвятая Дева Мария!

– Ага! Вот именно!

И мы выпили за нашу аферу.

Не знаю, как отнеслась к этому Пресвятая Дева Мария, но я бы на ее месте немедленно послал к нам какого-нибудь соответствующего небесного агента, вооруженного лазерным мечом, как в «Звездных войнах», чтобы он нашинковал нас для адской сковородки. Однако ничего подобного не произошло, а вместо агента в распахнувшейся двери показался Серега, в левой руке державший очередную оплетенную бутыль, а правой поддерживавший черноусого амиго, едва державшегося на ногах.

Покачнувшись, Серега отпустил амиго, который незамедлительно вывалился за дверь и рухнул на землю, и, осмотрев комнату, поинтересовался:

– Вы уже закончили совещание?

Я грозно посмотрел на него и сказал:

– Когда ты протрезвеешь, я разорву тебе жопу за нарушение дисциплины. Чему тебя там в твоей академии учили? Шпион хренов!

– А что, – попытался отпереться Серега, – делать-то все равно нечего, ты сам вчера сказал…

– Я не об этом говорю. Вот если бы ты вломился в кабинет, где совещаются два генерала, что бы от тебя осталось?

– Понял, не дурак, – Серега четко развернулся через левое плечо и исчез, аккуратно притворив за собой дверь.

Похоже, он все-таки сообразил, что позволил себе лишнее.

– Хромает дисциплинка-то, – сказал Альвец по-русски и понимающе усмехнулся.

– Хромает, родимая… А что делать?

– Что делать? – он снова перешел на английский, – пулю в башку, вот что делать.

– Ну, знаете, – я был несколько ошарашен таким радикальным подходом к вопросам дисциплины, – это уж слишком…

– Нет, не слишком, – резко возразил Альвец, – иначе ничего не добьетесь. Подчиненные, если их не усмирять вовремя, обязательно норовят сесть на голову.

– Возможно… – я кивнул, – но у вас их тут, как собак нерезаных, вся страна мечтает попасть в ваше повстанческо-наркотическое подполье, а у меня – всего трое. Так что я лучше как-нибудь по-другому попробую.

– Ваше дело, – Альвец пожал плечами, – а вообще можно было его и не выгонять, мы ведь на сегодня закончили?

– Закончили.

– Тогда предлагаю выпить за успешное завершение.