Фартовый. Лихие 90-е (СИ)

— Антоха, это Георгий Никифорович. Да. Смотри… Да погоди ты. Готовь парней своих и завтра лети к Коломейцу. Вышибайте их с территории. Тихо, помолчи. Делай, что говорю. Никто им не поможет. Вышибай быстро и эффективно. Одним ударом.

Он отключается и обводит комнату глазами.

— Ладно, надо ехать. Хана тоже нет теперь. Нужно забирать его хозяйство, пока все клювами щёлкают. Рома, ты молодец, кстати. Лихо ему приложил. Череп с тобой пока будет. На всякий случай.

— Вот, кстати, — обращается к Барину Серов. — Олег Владимирович, это ведь тот самый Миронов, про которого я говорил.

— Да? — хмуро смотрит на меня Барин. — Молодец, Миронов. Премию получишь.

— Премию не надо, — усмехаюсь я. — Я ведь увольняюсь. Виталий Андреевич в курсе. Вы мне вместо премии перстень отдайте.

— Какой ещё перстень?

Серов поджимает губы.

— Талисман свой чудесный.

— Перстень Достоевского, — объясняет Серов.

— Нет, это никак нельзя. Я лично его в карты выиграл. Это талисман.

— Что за перстень, дорогой? — интересуется Топор.

— Чистая безделица, — пожимаю я плечами. — Он раньше моим был, вот я его и хочу вернуть.

— Исключено, — качает головой Барин.

— Ну-ка, покажи, — кивает Топор.

Серов вопросительно смотрит на Барина и тот кивает, даёт разрешение.

— Да, много за него не выручишь, — качает головой Топор, рассматривая кольцо. Да и вообще не похоже, что он старинный. Не жмись, Барин, отдай Ромке. Он же казино поднял за пару дней, пока твои тут только спускали.

— Не могу, Георгий Никифорович, — качает он головой. — Правда, не могу.

— А ты, я смотрю, вообще ничего не можешь, да? — начинает злиться Топор. — Перстень отдать не можешь, хоть я тебя прошу, предупредить не можешь, что Хан засаду устроил, бабки зарабатывать тоже нормально не можешь, да? А зачем ты мне здесь нужен? Не зря ведь Хан на твоё добро пасть разинул, а? Может, доведём вопрос до конца? Только не в пользу Хана, а в мою пользу. Чё скажешь? Грома нет, теперь я вопросы решаю. Скользкий ты тип, Барин.

— Перстень не проблема, — хмуро говорит Барин. — Забирай.

— Да, перстень не проблема, — соглашается Топор, — а вот Барин проблема. Хотел, чтоб мусора Хана приняли, а он нас перестрелял перед этим?

— Георгий Никифорович, разумеется ничего подобного я не хотел.

— А почему не предупредил?

— Мне не разрешили.

— Не разрешили? Да ты чё? Сегодня предупредить не разрешили, а завтра бабки платить не разрешат? Или как? Как тебе можно запретить предупредить?

— Я про засаду-то не знал!!!

— А я думаю, знал… — пронизывает его взглядом Топор.

— Да что ты говоришь! У нас с Громом никогда такого дерьма не было. Я человек слова, ты сам знаешь.

— Не уверен, — мрачно качает головой Топор. — Не уверен. Но ничего, время покажет, что ты за человек.

* * *

— Сынок, как же так? Как такое возможно? — мать постоянно повторяет эти вопросы. — Это ж такие деньжищи! Как? Откуда?

Ответ она не ждёт и не требует. Обнимает меня, целует, лохматит волосы и смеётся. Мы сидим на кухне, мальчишки бегают по квартире, мать периодически покрикивает на них, но делает это беззлобно, понимает, что после тесной коммуналки им хочется полностью оценить простор нового жилища.

— Мам…

Она тут же откладывает колбасу, которую нарезала, и поворачивается ко мне.

— Добытчик мой! — чмокает в макушку. — А это точно наша теперь квартира?

И этот вопрос уже прозвучал за сегодня не единожды.

— Наша. Точно, наша.

Она облегчённо вздыхает, но уверен, что к этой теме мы ещё вернёмся.

— Ириш, колбаску вот тоже неси! — мать подаёт Иринке тарелку с нарезками, и та скрывается в зале накрывать стол к новоселью. — Такая девушка замечательная, — вздыхает ей вслед. — Присмотрелся бы, сынок. И милая, и хозяйственная, а какие булочки печёт…

Да, булочки — это весомый аргумент, чтобы начать отношения с девушкой.

— Я вот что сказать хотел. Ты упыря этого не пускай сюда, хорошо?

— Какого? — удивлённо поворачивается и тут же спохватывается. — Что ты! Ноги его здесь не будет!

— Адрес ему, главное, не говори. И вот ещё что, — достаю из кармана свёрток, который приготовил заранее. — Здесь деньги. Спрячь получше. В банк не неси, дома спрячь. Так, чтобы никто даже подумать не мог.

— Да, сынок, конечно, — она берёт сверток, разворачивает его, охает и опускается на стул. — Тут же…

— Да, — беру её за руки и закрываю деньги бумагой. — Убери. И на рубли пока не меняй. Сохраняй как можно дольше. Когда-нибудь за эти деньги пацанам по квартире взять сможешь.

— Да где я менять-то буду? Я ведь и не знаю даже, как это делать.

— В «Сбербанке» менять можно, но ты не торопись. Скоро денежная реформа будет, чтобы деньги сохранить, их нужно в валюте держать.

— Реформа?.. — она смотрит рассеянно, всё ещё находясь в шоке. — Ты точно знаешь?

— Абсолютно точно.

Раздаётся звонок в дверь, мать суетливо прячет свёрток под фартук и выбегает в спальню.

— Где тут наши новосёлы? — в квартиру вваливается группа женщин с детьми, они тут же заполняют собой всё помещение, и комнаты уже не кажутся просторными.