Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3

— Потому что они хотят такого же эффекта. Я же не просто так смотрю. Будет опять интенсивная шумиха. На телевидении. На радио. По городу плакаты. Разговоры в очередях. И мне надо, чтобы был ажиотаж. Чтобы люди толпой повалили. В день открытия. А для этого место нужно хорошее. Чтобы никому не мешать. Чтобы товар удобно подогнать. Чтобы выглядело красиво. Там много факторов. Которые только я знаю. Вот поэтому отправили меня.

Я, конечно, слегка лукавил. Не скажу, что я самый незаменимый. Надо будет, минрыбхоз сам найдет места для магазинов.

Но почему бы предварительно не прощупать почву? На месте? Вот поэтому я тут. Чтобы дать рекомендации.

Мы остановились сначала на Ярославском. Я быстро осмотрел помещение. Хм, неплохо.

Магазин еще не открылся. Время раннее. Мы подождали, пока откроется. Вошли внутрь. Как покупатели. Я осмотрелся.

Ну, что сказать? Помещение хорошее. Подъездные пути хорошие. Но вот потолки низкие. Придется делать ремонт. Капитальный.

Поехали дальше. В течение пяти часов осмотрели остальные помещения. В итоге, я остановился на трех вариантах.

Магазин на Сенной. Дерябинский рынок. И Фрунзенский универсам.

Потом перекусили. Потому что Бочка давно просил еды. Они болтали с Яном.

Я жевал шницель. Думал. Везде придется проводить ремонт. Но вот в этих трех местах минимальный. И мне нравится расположение. У меня задание выбрать два места.

Пожалуй, самым первым я назову рынок. Надо туда съездить опять. Посмотреть еще раз.

Мы опять рванули на Дерябинский.

— Там уже были, — простонал Бочка. — Что там опять делать? Хотя, это же рынок! Можно, я возьму беляшей? Только так я успокоюсь.

Я кивнул. Все что угодно. Лишь бы не путался под ногами.

Здания на участке древние. Старинные. Построены еще в тридцатых годах девятнадцатого века. Но хорошо сохранились.

Впрочем, после войны их обновили. Построили новый рынок. Комбинированный. Торговля государственная и колхозная.

Здание монументальное. Состоит из трех павильонов. На фасаде двадцать две колонны. Тут есть и гостиница, и столовая, и чайная.

Всюду фонари, мраморные стены, лепнина и бронзовое литье. Образчик сталинского неоклассицизма. Чуточку напоминает музей.

Сам рынок состоял из четырех двусторонних рядов. Около двухсот торговых мест.

Продают, что угодно. Галантерея, кружева, одежда, посуда. Самые разные продукты. Мука, мясо, рыба, зелень, овощи, фрукты, колбасы. В одном из павильонов мебельный магазин.

Хотя, не сказать, что торговля идет бойко. Народу мало. Все тихо.

Я выдал парням денежки. Они радостно побежали в соседний павильон. Чтобы пообедать.

А я еще раз прошелся по зданию. Где бы тут разместить магазин? Можно в правом крыле. Как раз, где рыбный отдел. Заменить тут все к чертовой бабушке. Вон там поставить бассейн и аквариумы.

Окна перестроить. Сделать огромные витражи. Как у нас в Москве. Тут сразу станет светлее.

А выход сделать сквозной. И снаружи рынка. И внутри. Служебный вход дальше. С торца здания. Там как раз удобно.

— А что это ты тут высматриваешь, а? — сердито спросил голос над ухом. — Давно за тобой смотрю. Шаришь тут. Вынюхиваешь. Почему?

Я оглянулся. Рядом хмурый высокий дядька в пальто и синих штанишках. Смотрел на меня подозрительно. Как на шпиона.

— Я из минрыбхоза, — я решил идти с козырей. Показал удостоверение. — Провожу плановый осмотр помещений. На предмет реконструкции. А вы кто будете?

Дядька посмотрел на меня еще подозрительнее. Внимательно оглядел удостоверение.

— А я тут помощник директора. Афанасий Павлович Фофанов.

Вот оно как. Я поглядел на дядьку. Рано или поздно этот разговор должен состояться. Я кивнул на здание.

— Это хорошо, что ты пришел. Ну-ка, веди. К директору. Или к этому. Как там его. К базаркому.

Фофанов опять прищурился. Нервно дернул плечами. Процедил:

— Ладно, пошли. Поговорим.

Мы вошли обратно в павильон. Наверху в фасаде лепные украшения. Бычьи головы с рогами в гирлянде из листьев. Типа намек на колхозное происхождение товаров.

Прошли в левое крыло. Неприметный кабинетик в конце.

А внутри мужичок. С ноготок. Пузатый, с крупными чертами лица. Громкий и пробивной.

В старых джинсах и клетчатой рубахе. На столе перед ним шапка-ушанка. И пепельница. Полная окурков. Пачки исписанных бумаг. И записные книжки.

Обстановка неказистая. Стол старенький. У стены диванчик с потертыми ручками.

Сам мужик разговаривал по телефону. Трубку придерживал плечом. А еще одновременно что-то писал. На бумажке. Быстро и неразборчиво.

— Я же сказал, им сразу надо уехать. Цитрусовые там. Договорились ведь. Две тонны. А куда я их дену? В туалет запихаю? Давай, делай, быстро. Ничего не знаю.

Он бросил трубку. Посмотрел на нас. Поднял палец.

— Сейчас. Минутку, — набрал номер. — Але, Серый? На втором ряду капуста портится. Уберите от ворот картошку. Переставьте туда. Пусть потерпят. Пару дней всего.

Бросил трубку. Что-то чирканул на бумажке.

— Ну, что там? Давайте быстрее. Мест сейчас нет. Только через неделю подходите. Да и тогда не факт.

Я покачал головой. Взял стул. Сел рядом со столом.

— Вас как зовут? Меня Витя. Я из Москвы. Слышали про «Морское чудо»?