Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3

Я молчал, а Окунь усмехнулся и кивнул. Надо же, вы что, хотите сказать, что обо мне слышали даже в Краснодаре?

Хотя, в нынешние времена сарафанное радио работает на полную катушку. И слухи разносятся далеко со скоростью молнии.

Вот и обо мне уже знают. Не думаю, что местные подпольные торговцы знают обо мне подробности. Скорее всего, просто общие сведения. Без деталей.

— Да, это он и есть, тот самый Одиссей, — Окунь не оставил мне шансов сохранить инкогнито. — Что глядите, как на инопланетянина? Такой же человек, как и вы. Даже помоложе будет.

Я протянул руку. Пожал парням руки. Одного звали Смола, другого — Жестянка, а третьего — Пат. Только я спросил, как дела, как рядом раздался ленивый томный голос:

— А что у нас, разве не приличное общество, почему девушку не представят первой?

Я оглянулся, и увидел рядом девушку. Невысокую, среднего роста, в короткой юбке и тоже модном сером кардигане.

С большими спокойными темными глазами, пухлыми губками и длинными распущенными волосами до пояса. Она оценивающе рассматривала меня, ничуть не смущаясь и при этом курила тонкую сигарету. Потом протянула ручку для рукопожатия.

— Очень приятно, Бэлла. А вы, как я поняла, тот самый легендарный Одиссей, чуть ли не из мифов и поэм?

Я улыбнулся и покачал головой. Да уж, я тут прямо как именитый артист, приехавший на гастроли. Пока непонятно, плохо это или хорошо, но однозначно я не люблю, когда моей персоне уделяют слишком много ненужного внимания.

— Не, тот Одиссей жил намного раньше меня и я ему и в подметки не гожусь. Но в любом случае рад познакомиться, Бэлла.

Впрочем, сейчас не до девушки. Я переключил внимание на Окуня. Надо выяснить, какого дьявола он тут ошивается.

Поэтому закончив с приветствиями, я схватил Окуня за плавник и потащил в сторонку. Тут же на ходу спросил:

— Ну, давай, колись, какого хера ты сюда приперся? Только не говори, что и тебя заставили бежать из Москвы.

Окунь возмущенно уставился на меня. В полумраке вечернего города на его тощем лице плясали отсветы фар проезжающих мимо машин.

Нет, он вроде бы не играет роль. Его негодование вполне искреннее.

— А ты как думаешь? Считаешь, что я просто так взял и свалил с насиженного места? По собственной воле? После того, как они выдавили тебя, ко мне пришел один из них. Этот, как его, Ромин. Наглый такой, сволочь. Посмотрел на меня и заявил прямо в лицо. Если, мол, я не уйду сам в течение трех дней, то они на меня дадут весь полный расклад в ОБХСС. Да еще и добавят того, чего нет. Насчет валютных операций. А я почти ими не занимался.

Я впился в него взглядом. Вроде бы не врет, но я привык к тому, что люди иногда могут быть превосходными артистами. Вполне может статься, что Ромин отправил этого идиота сюда, чтобы тот следил за мной. Чтобы узнать, не уезжаю ли я иногда в Москву, чтобы обойти запрет.

Да, такое вполне возможно. Впрочем, возможно и другое. То, что Окунь действительно пострадал от Ромина и сейчас является моим союзником. А что это он там вякнул про валютные операции?

— Почти не занимался? — переспросил я, продолжая вглядываться в Окуня. — Как это, почти не занимался? Невозможно быть почти беременным. Ты или занимался, или нет. Другого не дано.

Окунь опустил голову и поскреб носком ботинка тротуар. Вид у него был самый виноватый.

— Ну ладно, признаю. Были у меня иногда делишки темные, но всегда по мелочам. Не больше сотни гринов. Совсем махонькие суммы.

Идиот. Ну что же это такое? Разве он не знал, что за валюту власти никогда не погладят по головке. Но меня сейчас интересовало другое.

— А как он узнал про это? — спросил я. Интересно, знал ли Окунь про это? Или хотя бы догадывался, откуда его враг достал ценные сведения о его работе? — Есть соображения?

Окунь поднял голову и кивнул. Перестал жевать резинку, заговорщицки посмотрел на меня, придвинулся ближе.

— У него связи есть в ОБХСС. Кто-то ему там помогает. Об этих моих операциях знали только трое человек. Они все надежные, как скала.

Я скептически усмехнулся. Ага, как же. Знают трое, знают все. Слишком много народу.

Окунь уже давно ходил по краю пропасти. Возникает вопрос, нужно ли мне связываться с ним? Рано или поздно его возьмут, тогда может прилететь и мне, если я буду в этот момент находиться рядом.

Я поглядел на Окуня и решил рискнуть.

— А здесь ты как оказался? Бежал из Москвы, сломя голову?

Окунь опять кивнул.

— У меня здесь много френдов. Вон, со Смолой раньше щи хлебали. Давно это было, еще на первом курсе универа. Кроме того, здесь тоже есть цеховики. Я думал с ними переговорить насчет Ромина.

Чего? О чем это он говорит? Я весь превратился во внимание. Какие, к дьяволу, цеховики?

— Подожди, ты о чем это? — я схватил Окуня за локоть. — Какие такие цеховики?

Но тот уже решил, что рассказал слишком много. Вырвался из моей хватки, направился к группе местных фарцовщиков. Правда, я решил не выпускать его, пока не узнаю, что он там плел насчет цеховиков и насчет Ромина.

Пока Окунь болтал с местными, я огляделся. Где тут Костя, мой закадычный друг из поезда?