Фарватер

Гостя сотрясает долгий и мучительный кашель. Елена понимает, что это истерика, и кидается к дивану.

Елена. Сейчас… сейчас пройдет…

Гость. Зачем вы меня откачали?! Мало гнобить всю жизнь, надо еще и не дать подохнуть, когда самому захочется…

Елена. Не надо так… Не надо… Все образуется.

Гость(прерывающимся голосом). Я… я… (Неожиданно.) Я хочу в туалет. Дай что-нибудь накинуть.

Елена(протягивает ему халат). Я провожу.

Гость. Один пойду.

Елена. Ты ж даже не знаешь где.

Гость. Найду. Я вообще не хочу пачкать вашу величественную сантехнику. Пойду на улицу. (Уходит.)

Елена. Петр, старик умрет? (Хозяин не отвечает.) А что тогда будет с Алексеем?

Хозяин. Юристы говорят, что статья 109-я… До двух лет.

Елена. За что?! Он же не мог знать, что сосед вернется.

Хозяин. Мог, не мог – это трудно определить.

Елена. Петр, ты что-то задумал. (Хозяин молчит.) Боже мой, за что ж ты так Лешку ненавидишь? За то, что он обеспечил себе бессмертие, а ты нет? (Хозяин молчит.) А сюда зачем привез? (Хозяин молчит.) Хочешь расставить все точки над «i»? Зачем это тебе сегодня?

Хозяин. Нет, не хочу. Не смогу расставить – слишком много накопилось этих «i».

Появляется Гость.

Гость(в его голосе какие-то новые нотки). Вот и я!

Хозяин(настороженно). По какому поводу ликуем?

Гость. Легче стало. Гораздо легче. (Идет к дивану.)

Хозяин. От одного похода в сортир?

Гость. Ничто так не бодрит воскресшего, как самостоятельный поход в сортир… Какой веселенький телефон у вас в коридоре… (Пауза.)

Хозяин. Он так, декоративный…

Гость. Я и говорю, веселенький… (Тане.) Так что ты мне хотела рассказать?

Таня(обрадованно). Вам интересно? Только, пожалуйста, дослушайте меня до конца! Я не знаю, есть ли Бог, но дьявол есть – это точно. Это ведь вы не будете отрицать? Значит, важно найти, где он любит спать по ночам, устав от злых дел. И я нашла: в каруселях! Только они за день успевают причинить столько же зла, сколько и сам дьявол. Слоны, лошади, верблюды, ослы – люди садятся на них и заставляют бегать по кругу. Если б вы знали, как у зверей от этого кружится голова!.. Все уверены, будто дьявола победить невозможно. Но я придумала – нужно в Вальпургиеву ночь поджечь все на свете карусели!! В каждой из них спит часть дьявола, в 23.50 он дробится на столько частей, сколько есть на свете каруселей. И если их в полночь поджечь, то части дьявола, ослепнув, будут метаться и никогда больше не смогут соединиться в одно целое, как люди, которых в полночь испугали бомбежка или землетрясение… Части дьявола, выскочив из горящих каруселей, будут просить о пощаде – но их нельзя щадить! Один раз, пять минут, все мы должны быть жестокими, и размахивать палками рядом с горящими каруселями, и…

Елена. Таня, все, хватит! Ты чересчур разгорячилась. Хватит! Ты ведь хорошо знаешь, чем это может кончиться! Иди к себе… ложись спать, поздно…

Таня. Простите, Алексей Петрович, я в другой раз объясню вам, зачем смастерила именно двенадцать каруселей. (Уходит.)

Елена. Теперь ты видишь, Алексей, какая у нас с Петром дочь… (С вызовом.) Ты ведь в ее присутствии чувствуешь себя отомщенным?

Телефонный звонок.

Хозяин(приглушенным голосом). Слушаю. (Громко.) Да ты что?! Спасибо за новость! (Кладет трубку.) Лешка, ликуй, а не засыпай! «Не спи, не спи, художник, не предавайся сну…»

Гость. Что тебе еще надо?

Хозяин. Помощник мой звонил, Жигульскому лучше. Может, обойдется!.. Тяжко бы тебе пришлось, если б он умер. Знаешь, какое заявление старикан сделал помощнику и врачу? Что ты хотел его убить! Ладно, теперь это неважно! Подкинем квартиру – и затихнет! (От избытка чувств барабанит по столу.) «Не предавайся сну! Ты – вечности заложник у времени в плену!»

Гость(тусклым голосом). Говоришь, Жигульский выживет?

Хозяин(смеясь). Взгляните-ка на этого христианина! Он, кажется, недоволен излечением ближнего своего! Да и хрен с ним, с ближним, но ты из-за него не пострадаешь – вот главное!

Елена. Рада за тебя, Алексей!

Хозяин. И все? Так сухо? После того как мой друг избежал такой опасности?!

Елена. Он перестал быть твоим другом, когда я вышла за тебя замуж.

Хозяин. Вот! Это потому, что тебе еще нет и пятидесяти! Для тебя еще важно, кто за кого вышел замуж! А нам – за шестьдесят! И мы уже понимаем, что все ерунда – кроме водки, которую выпил с другом, и бреда, который нес под эту водку… А помнишь, Лешка, вечер, когда Лена впервые танцевала вакханку в «Вальпургиевой ночи»? Помнишь?