Фасад страстей

— Ага, о жизни рассказать, — согласно кивнула она. — Мужиков почему-то тянет покопаться в биографии такой девушки как я. — Она мигом состроила жалостливую гримаску и затянула голосом попрошайки в метро: — Сама я не местная, родителей нет, круглая сиротка, выросла в детдоме. Приехала в столицу счастья искать, а плохие дяденьки меня повязали и заставили на них вкалывать. И теперь мне одна дорожка — во сыру землю, да во цвете лет. Вот такая я бедная, разнесчастная. — Девушка откинула голову на спинку кресла и захохотала. — Ты рассчитывал услышать что-то другое?

— Не хочешь, не рассказывай, — пожал плечами Станислав. — Да и поздно уже. Я спать хочу. И ты ложись, отсыпайся, а утром я тебя выпущу, можешь считать это моей фантазией. Ловчить опять не вздумай или, того хуже, проверять содержимое моего бумажника.

— Гонишь, прокурор, я не воровка, — весело откликнулась Кристина.

— Отлично, утешила. Ну все, спокойной ночи.

Девушка уснула мгновенно. Станислав подошел к кровати и смотрел на нее при свете ночника. Нет, на Яну она не похожа, разве что волосы — длинные, очень светлые от природы, видно, что и Кристина не пользовалась краской. Все, что было общего у девушек — это растоптанная юность. Одной уже не было в живых, другая продолжала идти по опасной стезе, возможно, добровольно, не так как Яна, которую украли и замучили подонки.

Зря он расчувствовался, девушка его сестре не чета, сколько таких «красоток» со школы мечтают пойти в проститутки. Разве сравнить эту развязную девицу с его чистой трепетной Яной?

Он почувствовал, что щеки у него мокрые, и удивился сам себе. Последний раз он плакал, когда лежал избитый в подмосковном лесу, читая записку, утерянную Альбертом. Тогда он был молод и мог еще плакать, но со временем научился трезво оценивать реальность, хотя долгие годы продолжал жить в каком-то жестком трансе. Даже смерть мамы, а потом Яны не вырвали его из каменного панциря, которым слой за слоем обрастала его душа с момента первого несчастья. Он думал, что давно закалился, огрубел и даже считал себя циником, потому что взял себе за правило жить без оглядки, по принципу «хорошо то, что хорошо для меня». И вот сейчас вдруг прослезился, глядя на это падшее юное создание.

— Поздравляю, — сказал он себе. — Начинается кризис среднего возраста, и все, что с ним связано.

Утром он провожал Кристину до двери молча: ночное приключение казалось ему досадной блажью, он был рад поскорее закрыть за девушкой дверь.

— Прощай, чудик, — сказала она, уже стоя в коридоре, и погладила его по щеке. — Наверное, ты приличный чел, такие редко встречаются. А то, что бабки на ветер пустил, не горюй. Мне и вправду было так хорошо, как давно не было, значит, ты сделал доброе дело. Знаешь, что самое смешное? Скажу тебе одному по секрету: все, что я вчера про себя наплела — чистая правда! Представляешь? Бывает же такое! Ну пока, не поминай лихом.

Она пошла по длинному гостиничному коридору к лифту, а он смотрел ей вслед с видом человека, которого неожиданно огрели из-за угла мешком по голове.

— Стой, — закричал он и бросился за ней. — Подожди, девочка, что ты сказала?

— Почему ты замолчал? — спросила Эля.

— А о чем мы говорили?

— О Кристине.

— А-а…впрочем, нечего особенно рассказывать. Я выяснил, что девушка попала в рабство к бандитам и выкупил ее у них. Избрал самый легкий способ вырвать ее из рук отморозков с помощью денег. А поскольку родных у нее не было, оформил на себя опекунство. Я рад, что Крис увлеклась Антоном. Впервые за эти пять лет она обратила внимание на мужчину. Поэтому я не собираюсь им препятствовать.

Они стояли рядом и смотрели на город. Диана поодаль разговорилась с русскими туристами.

Станислав снова позвонил Кристине и выяснил, что Николай не появлялся.

— Не понимаю, что с ним творится, — уныло заключила Эльвира. — Неужели ему безразлично собственное здоровье? На нем нет даже кепки, а день все разгорается. Поплатился за свою нелюбовь к кепкам: стоял перед собором с непокрытой головой, даже не чувствовал, что перегревается, он и сегодня запросто спечется. Что делать, Стас? Где его искать в таком большом городе?

Взгляд Станислава снова устремился к Храму Святого Семейства.

— Подождите меня здесь. Надо проверить кое-что, — произнес он после минутного раздумья. — Только никуда не уходите, чтобы мне не пришлось вас искать. Я скоро вернусь.

Николай стоял на том же месте, где в прошлый раз поразил его недуг. Велехов увидел его с улицы, прошел за ограду. Глаза Николая были прикованы к фасаду храма, сам он не двигался. Станислав приблизился к нему и встал рядом. Николай не шелохнулся, выражение его глаз не изменилось, он даже не моргнул; похоже, не обратил на Велехова внимания.

Однако, как вскоре выяснилось, это было не так.

— Ты все знаешь о храме? — неожиданно спросил он, не поворачивая к Станиславу головы.

— Все, вероятно, не знает никто. Архитектор оставил немало загадок. Но многое я специально изучал.

— Что означает квадрат за группой «Поцелуй Иуды»? Я вижу там какие-то цифры.