Фашистские шпионы

Степан Червяков колебался недолго — они знал, что отец его был арестован органами советской власти за работу на немцев. И Червяков решил перейти фронт. Это было в июле. Теперь он пойман, изобличен и, опустив голову, рассказывает мерзкую историю своего предательства.

— Немцы задержали меня в конце июля, — рассказывает шпион, — и под конвоем отправили в Клеховские мхи, где стоял их штаб. Там я пробыл 25 дней. Здесь было нас несколько человек, завербованных для работы в немецкой разведке. Верховодил нами один старик, бывший кулак, шесть лет просидевший в тюрьме. Среди нас были дети раскулаченных и репрессированных. Были и такие, которые согласились стать немецкими разведчиками под прямой угрозой расстрела. Разведывательной школой, в которой мы обучались, руководил немецкий лейтенант.

Шныряя по сторонам воровскими глазами, Червяков нехотя рассказывает о занятиях в шпионской школе: они изучали винтовку, автомат, пулеметы, гранаты, подрывное дело, сигнализацию, обучались пуску ракет, передвижению ночью. Учились они и меткой стрельбе. Об этой отрасли обучения Червяков рассказывает о особой неохотой. Но, припертый к стене неопровержимыми уликами, он вынужден процедить сквозь зубы:

— Меткой стрельбе нас обучали на связанных пленных красноармейцах. Делалось это для того, чтобы мы не боялись стрелять по живому человеку. Красноармейцев раздевали догола, привязывали к колу, чтобы лучше видно было, куда стрелять. Сам я застрелил нескольких бойцов.

— Если кто-нибудь боялся или отказывался стрелять по живым мишеням, — говорит Червяков, — то немцы им самим угрожали расстрелом. Однажды трое наших отказались стрелять в пленных красноармейцев. Отказавшиеся тут же были расстреляны.

Когда „курс наук“ был окончен, диверсантов сфотографировали, сняли оттиски пальцев и ладоней и направили на передовые позиции. Отсюда часть их под видом- беженцев была переброшена на нашу территорию. Червякову вместе с другим шпионом был указан маршрут, даны задания по разведке и сигнализации, разброске антисоветских листовок и распространению панических и ложных слухов. Сигнализировать самолетам шпионы должны были электрическим фонарем-динамиком и ракетами. Были установлены также сигналы для указания стоянок и скоплений войск и т. д.

— В мои задания, — рассказывает Червяков, — входили также убийства, метание гранат в дома мирных жителей и скопления людей, распространение паники.

Получив по 20 гранат, по ракетному пистолету с патронами и по автомату, Червяков с приятелем остались после отхода немцев на отбитой у них территории. Здесь Червяков сделал все, чтобы оправдать возлагавшиеся на него немецким командованием расчеты. Он трижды подавал сигналы немецким самолетам. Проходя ночью через поселок, бросил гранату в окно какого-то дома.

— Для чего вы это сделали?

— Для распространения паники. Кроме того, во второй половине сентября с тою же целью мною было убито из-за угла трое или четверо мирных жителей.

Шпион становится словоохотливым и добавляет:

— 20 сентября утром в березняке за деревней Слепцы мой товарищ бросил гранату в ребят, собиравших грибы.

— А это для чего вы сделали?

— Чтобы сеять панику и страх.

Этот вражеский агент, предатель родины, потерявший человеческое обличье, сидит перед нами и, сознавая всю неизбежность ожидающего его возмездия, бормочет:

— Фронт я переходил дважды. У нас был специальный опознавательный знак, который мы предъявляли немцам. Все свое оружие хранили у старика в деревне Горбачах. Когда с наступлением темноты мы выходили на „дело“, он нам выдавал все необходимое. Днем жили, как беженцы, в колхозе, который нас кормил…

Их кормили колхозники. Они ели советский хлеб и держали нож за голенищем. Ночью они пускали его в дело. Теперь диверсанты и убийцы схвачены за шиворот.

Берегитесь шпионов, помните — враг может оказаться среди нас в любой личине. Будьте бдительны!

Спасая шкуру

До начала войны Алференко работала в местечке Дворец, Барановичской области. Попав к немцам вместе с другими беженцами, уходившими из зоны военных действий, Алференко была завербована немцами для диверсионной работы в нашем тылу.

На следствии Алференко показала следующее:

„Не доходя до Борисова километров 50, нас задержал немецкий отряд под командой офицера. Немцы загнали нас в колхозный сарай и держали там в течение трех суток. Допрашивали нас по одиночке. Первыми на допрос вызывались мужчины. Возвращаясь с допросов, они говорили, что немцы требуют подписки с обязательством помогать Германии. Если кто отказывался дать такую подписку, того избивали плетьми“.

Вопрос: Многих немцы избивали на допросах?

Ответ: „По-моему, с допроса все возвращались избитыми“.

Вопрос: Расскажите, как вас допрашивали. Вы говорите, что о допроса люди возвращались избитыми. Значит, никто не соглашался работать на немцев. Почему же вы согласились работать на немецких фашистов?