Фашисты в космосе. Боги войны (СИ)

  - Почему ты сразу ко мне не обратился? - нахмурилась Антония.

  

  - Я не понял, насколько это серьезно, - признался Вальтер. - А теперь и вовсе перестал что-либо понимать.

  

  Он отвернулся и снова стал разглядывать марсианские пейзажи.

  

  - Ты рассказывай, рассказывай, - напомнил о себе майор Джанмарко.

  

  - Кошмарный сон, - прошептал Сталлоне. - Он снится мне каждую ночь, с того самого дня, как я ступил на Марс. Очень яркий и подробный. И в тоже время - абстрактный. Именно так. Не знаю, как сочетаются эти понятия, но иначе просто не могу объяснить.

  

  Он снова замолчал.

  

  - И что именно тебе снится? - не отставала от него Антония.

  

  - Война. Битва. Я учавствую в этой битве. Выстрелы, взрывы, вокруг кричат и умирают люди. И бесконечное поле, до самого горизонта, усеянное мертвыми телами -- расстрелянными, сожжеными, разорванными на куски. Тысячи, миллионы тел! И я - в самом центре этого хаоса. И мне почему-то кажется, что это я их всех убил.

  

  - Интересно, - пробормотала майор Джанмарко.

  

  - Только не говори, будто никогда с таким не сталкивалась, - осторожно сказал Вальтер.

  

  - Сталкивалась, разумеется, - кивнула Антония. - Не так часто, как об этом любит писать желтая пресса или американские психологи, но сталкивалась. Хотя, как ты понимаешь, эта тема у нас не поощряется...

  

  - Верно. Считается, что Великая Италия ведет исключительно справедливые и победоносные войны, поэтому честный итальянский солдат не может страдать "эфиопским синдромом". Можешь мне не говорить, - криво усмехнулся Сталлоне. - Именно поэтому я пригласил тебя сюда, а не пришел в лазарет. Иначе бы тебе пришлось донести на меня.

  

  - Ты так плохо обо мне думаешь... - снова нахмурилась собеседница.

  

  - Я очень хорошо о тебе думаю, - перебил ее Вальтер, - поэтому и не хотел ставить тебя в затруднительное положение! И площадку тщательно проверил. Хотя, похоже, Франческо не успел разместить здесь запасные "жучки", а основные я заблокировал.

  

  - А если он что-то заподозрит?...

  

  - Пойдет к черту, я ему не подчиняюсь. Я не подчиняюсь даже маршалу, а только... - он не договорил, но Антония все поняла и кивнула. - Другое дело, если у него появятся твердые доказательства моей неблагонадежности или психической неустойчивости - что в нашем случае одно и тоже...

  

  - "Эфиопский синдром"? - задумчиво произнесла она. - Ты сам себе поставил диагноз?