Фашизм: идеология, политика

Конгресс указал также на то, что фашизм — это отнюдь не германский либо итальянский, феномен. Устремленность к фашизму в той или иной форме присуща крупной буржуазии всех капиталистических стран, не способной в условиях упадка, кризиса капитализма противостоять рабочему движению ограничиваясь рамками легальности, соблюдая нормы буржуазной демократии. Она повсюду создает «белую гвардию», пытаясь с помощью террора и кровавых расправ сохранить и упрочить свое положение. Но, разумеется, подчеркнул в своем докладе на конгрессе Г. Димитров, «самая реакционная разновидность фашизма — это фашизм германского типа. Он нагло именует себя национал-социализмом, не имея ничего общего с социализмом. Гитлеровской фашизм— это не только буржуазный национализм, Это звериный шовинизм. Это правительственная система политического бандитизма, система провокаций и пыток в отношении рабочего класса и революционных элементов крестьянства, мелкой буржуазии и интеллигенции. Это — средневековое варварство и зверство. Это необузданная агрессия в отношении других народов и стран»¹.

Обращая внимание на рост фашистской опасности в капиталистических странах, VII конгресс Коминтерна вместе с тем решительно высказался против фаталистического представления о том, что победа фашизма в таких странах, как Италия, Германия, Финляндия и т. д., якобы была неизбежна. Такое абсолютно неверное мнение высказывали многие социал-демократы (Фридрих Адлер, например). Подобная точка зрения была опасной, она вызывала пассивность, тормозила борьбу масс.

Да, в ряде стран фашизм одержал победу, антифашисты проиграли битву. Но почему? Конгресс глубоко проанализировал причины, обусловившие победу фашистов. Во-первых, фашизм был порожден союзом крупных финансистов, промышленников, земельных собственников, государственной и правительственной бюрократии, церковной иерархии и т. д. Уже в результате этого союза создалось неравное соотношение сил между фашистами и антифашистами. Во-вторых (и это главное), рабочий класс вследствие политики классового сотрудничества с буржуазией, проводимой вождями социал-демократии, оказался расколотым, политически и организационно разоруженным. Вследствие того что социал-демократия проводила, по сути дела, антикрестьянскую политику, пролетариат оказался изолированным от своего естественного союзника. Фашизму же, напротив, удалось увлечь за собой массы крестьянства.

Коммунисты самокритично подвергли анализу и собственные ошибки, извлекли уроки из собственных неудач. Серьезной ошибкой было то, что коммунисты (как и многие другие прогрессивные и демократические деятели) в первый момент недооценили опасность фашистского движения, идеологии фашизма, полагали, что в развитых странах, таких, например, как Германия, с организованным рабочим движением фашисты не смогут взять власть и что стихийно пришедшие к ним мелкобуржуазные массы так же быстро повернутся к ним спиной; они считали, что фашистские идеи настолько реакционны, настолько примитивны, что будто бы и не смогут оказать сколько-нибудь значительного влияния на широкие народные массы¹.

Существенной ошибкой было также то, что многие коммунисты не учитывали в полной мере в своей практической деятельности важное значение национального вопроса. Это в большой степени относится к коммунистам Германии. Конечно, коммунисты понимали всю остроту национального вопроса в Германии после Версаля. КПГ решительно выступала против Версальского договора. Она безусловно правильно выступала также против националистического, шовинистического одурманивания немцев, которое могло привести немецкий народ лишь к новой катастрофе. Коммунисты Германии, подчеркивая, что им глубоко присуще чувство национальной гордости, совершенно справедливо связывали борьбу за национальные интересы немецкого народа с борьбой за социальные требования трудящихся., Э. Тельман, выступая в 1932 г. на митинге перед французским населением, призвал его вместе с немецкими трудящимися вести борьбу против Версальского диктата. Он заявил: французский народ не враг немецкому народу, так же как и немецкий народ не враг французскому народу. Врагом немецкого и французского народов является монополистический капитал обеих стран. Однако в условиях разнузданной националистической, шовинистической истерии, развязанной реакцией и фашистами, КПГ, особенно ее низовые организации, запоздала с практической разработкой программы национального и социального освобождения. Как отмечал на VII конгрессе Коммунистического Интернационала Г. Димитров, «наши товарищи в Германии долго недоучитывали ущемленное национальное чувство и возмущение масс против Версаля, пренебрежительно относились к колебаниям крестьянства и мелкой буржуазии, запоздали с программой социального и национального освобождения, а когда выставили ее, то не сумели применить ее к конкретным потребностям и уровню масс, не сумели даже широко популяризировать ее в массах» ¹