Фашизм: идеология, политика

Как подчеркнул М. С. Горбачев, «США пытаются навязать международному сообществу свои претензии на некую исключительность и особое предназначение в истории. Только этим и можно объяснить их имперские заявки на «зоны жизненно важных интересов», на «право» вмешиваться во внутренние дела других государств, «поощрять» или «наказывать» суверенные страны и народы в зависимости от прихоти Вашингтона… Следует определенно сказать и об усилении опасности западногерманского реваншизма, в реанимации которого столь активно участвует нынешнее руководство США. Лидеры семи ведущих капиталистических государств по-своему «отмечая» сорокалетнюю годовщину окончания второй мировой войны, замахнулись даже на территориально-политические реальности в Европе, сложившиеся в результате разгрома гитлеровской Германии и послевоенного развития. Нашлись политики, готовые забыть и даже оправдать эсэсовских головорезов, более того — отдать им почести, что является оскорблением самой памяти человечества о миллионах расстрелянных, сожженных и задушенных в газовых камерах» ¹.

Вот почему встревоженная память человечества вновь и вновь обращается к урокам страшных лет фашизма, порожденного агрессивными империалистическими силами. Это обращение к истории борьбы с фашизмом помогает уяснить, кто и что является главной движущей силой фашизма, при каких обстоятельствах и в каких исторических условиях возникает фашистское движение, в чем суть и характер фашистских режимов, какие социальные силы противостоят фашизму и как следует бороться с фашистской опасностью. Опыт истории учит, что поджигателей войны можно и нужно остановить, как можно было остановить Гитлера и его подручных, если бы все прогрессивные, честные, демократически настроенные люди объединились. Единство, солидарность трудящихся, бдительность всех людей доброй воли — вот залог успешной борьбы с фашизмом, с порождающей его империалистической реакцией.

Глава I Несостоятельность буржуазных и мелкобуржуазных трактовок сущности фашизма

Буржуазные исследователи (историки, философы, экономисты, социологи, политологи и т. д.), как правило, не желают вскрывать подлинные причины, порождающие фашизм, и определять те социальные силы, которые вскармливают, поддерживают и направляют фашистское движение. И уж во всяком случае большинство из них отвергает марксистский вывод о том, что крупные промышленники и банкиры взрастили фашизм и привели его к господству.

Даже серьезные и либерально настроенные буржуазные ученые не могут понять подлинную роль монополистического капитала в формировании и развитии фашизма. Так, К. Брахер, западногерманский политолог, считает «наивными» попытки трактовать фашизм как «продукт «властолюбивых устремлений» тяжелой промышленности», хотя и признает весьма тесную связь «третьего рейха» с концернами Тиссена и Круппа ¹. Если фашизм просто агент финансового капитала, то почему банкиры и промышленники не смогли устранить Гитлера, когда увидели, что фашизм ведет страну к тотальному поражению? — спрашивает Р. Кюнль, историк из ФРГ, и приходит к выводу, что марксистская оценка сущности фашизма как террористической диктатуры наиболее реакционных кругов монополистической буржуазии якобы односторонняя. «Я определяю фашизм как союз двух партнеров, которые взаимосвязаны и взаимодействуют, — пишет Кюнль. — С одной стороны, это главная фракция промышленного и финансового капитала, а также военных, а с другой — фашистская партия, имеющая в своем распоряжении аппарат государственного террора и подавления»². Но в таком случае Кюнль, желает он этого или нет, остается на широко распространенной в буржуазной литературе точке зрения, что фашизм — это будто бы надклассовая государственная власть. Тем самым Кюнль снимает с монополистической буржуазии по крайней мере большую часть вины за фашистские зверства и преступления.

Для большинства же буржуазных авторов фашизм вообще-де не был связан с определенными социальными, классовыми силами. Они упорно доказывают, что фашистское варварство было лишь наиболее острой формой упадка, деградации, в которое якобы впало человечество.