Фашизм: идеология, политика

Как отмечает П.Ю. Рахшмир, наличие предпосылок фашизма неотделимо от предпосылок появления соответствующего типа лидера[410]. Случайно ли, что вожаками фашизма как на подбор оказались — и оказываются — типы феноменальных подонков: люди без следа совести и морали, хотя бы буржуазной, полуманьяки, полуобразованные (хотя отнюдь не тупые), с садистским уклоном, нередко с уголовным прошлым? — ставит вопрос видный советский публицист, исследователь фашизма и неофашизма Э. Генри. И дает четкий ответ: «Нельзя переходить к фашистской или военно-авторитарной диктатуре не создавая новый тип государственного деятеля: тип политика-преступника. Фашиствующей буржуазии... нужны политики... с легкостью, без колебаний, даже с каким-то сладострастием идущие на геноцид — уничтожение целых народов. Политики, для которых руководство государством неотделимо от непрерывного массового террора, от небывалой системы Варфоломеевских ночей, провокаций и фальсификаций, от криминализации всего административного аппарата. Политики, убивающие культуру, исступленно, с пеной у рта ненавидящие интеллигенцию, стремящиеся превратить мыслителей в роботов...»[411].

К. Бахман в своей книге также подчеркивает преступный характер личности фашистских вожаков. В частности, он пишет: «Гитлер был несомненно крупным политическим преступником. Но он трудился не за свой страх и риск, а на благо немецкого империализма. Буржуазия выдвинула немного гениальных умов с тех пор, как находится в исторически уходящей фазе своего развития. К первым Гитлер не имеет никакого отношения. Но он и не дурак. Дурак во главе германского фашизма вряд ли был в состоянии вынудить мир предпринять такие усилия, которые потребовались для разгрома фашистского режима с 1941 и до 1945 г.». И далее К. Бахман раскрывает те черты, те свойства личности Гитлера, которые сделали его «наиболее пригодным», чтобы встать во главе германского империализма, стремящегося к мировому господству. Гитлер, «глубочайшим образом враждебный людям, лишенный какого бы то ни было гуманизма... был готов на любое политическое преступление таких масштабов, каких до тех пор не знала история». Эти свойства, совершенно обоснованно констатирует К. Бахман, «отражали безграничное моральное разложение класса, которому он служил, — немецкой монополистической буржуазии»[412].

Примечательны также наблюдения американского посла в Германии в 30-е годы У. Додда, который писал в своем дневнике, что фашистские главари — это невежественные и тупые фанатики, преступники без чести и совести, готовые прибегнуть к самым бесчеловечным методам, и т. д. и т. п.[413].

Итак, уроки истории учат, что фашистам удалось одурманить широкие массы народа своей человеконенавистнической идеологией, причем, в сущности, еще даже до того, как они расправились с рабочим движением путем жестокого, кровавого террора. Почему это произошло? Как удалось фашистам внедрить свои бредовые идеи в сознание масс? Причин этого, конечно, было немало. И одна из них — недооценка антифашистскими силами необходимости целеустремленной идеологической борьбы с фашизмом».

В своем докладе на VII конгрессе Коминтерна Г. Димитров специально говорил по этому поводу: «Одна из наиболее слабых сторон антифашистской борьбы наших партий заключается в том, что они недостаточно и несвоевременно реагируют на демагогию фашизма и продолжают до сих пор пренебрежительно относиться к вопросам борьбы с фашистской идеологией. Многие товарищи: не верили, что столь реакционная разновидность буржуазной идеологии, как идеология фашизма, доходящая в своей нелепости зачастую до сумасбродства, вообще способна завоевать массовое влияние. Это была большая ошибка. Далеко зашедшее гниение капитализма проникает до самой сердцевины его идеологии и культуры, а отчаянное положение широких народных масс делает известные слои их восприимчивыми к заражению идеологическими отбросами этого гниения»[414].