Фашизм: критика справа

Не следует смешивать представительскую систему как таковую и уравнительную, эгалитарную систему представительства на чисто количественной основе. В государстве, которое мы называем традиционным, также существовал представительский принцип, но в органичных рамках. Это была система представительства не индивидов, но «сословий», различных по своему влиянию и качеству. Соответственно ценность индивида зависела от его принадлежности к тому или иному сословию. Парламент (или иное учреждение подобного рода) как представительство сословий имел неоспоримую ценность, охватывая интересы всей нации во всём их богатстве и многообразии. Поскольку значение имела не чисто количественная сила сословий или иных частных групп, представленных в парламенте, но их роль и положение в обществе, наряду с представительским принципом спокойно уживался принцип иерархии. Особая атмосфера и ценности, присущие традиционному государству, автоматически исключали господство (достигаемое за счёт количества) интересов низшего уровня, неизменно преобладающих при современных абсолютных демократиях, вследствие неизбежной победы наиболее массовых партий. Приблизительное представление о существовавшей в традиционном обществе системе можно составить на примере Генеральных Штатов, парламента, некогда существовавшего в Венгрии и Австрии и основанного на принципе Ständestaat[23]. Это было характерное обозначение для качественной, многоступенчатой и органичной системы представительства. Корпорации, дворянство, духовенство, армия и прочие сословия, отражающие качественное деление нации, имели своих представителей, делом которых было совместное решение конкретных общенациональных задач[24].

Вышеизложенные соображения возвращают нас к крайне легко забытой действительности и позволяют адекватно оценить положительные стороны фашистской реформы системы представительства, которую в зависимости от избранной точки зрения можно назвать как революционной, так и контрреволюционной. Последнее определение приемлемо с учётом того, что парламентская система на неорганичной и количественной основе порождена непосредственно революционными идеологиями 1789 и 1848 гг. Фашистская корпоративная палата, в принципе, означала возврат к «сословной» представительской системе. Поэтому в целом она заслуживает положительной оценки.

Однако, имелись и некоторые отличия. Так, особое внимание уделялось «профессиональному» представительству, в соответствии с духом времени понимаемому преимущественно в техническом смысле. Впрочем, с другой стороны, это позволяло решительно устранить то, что мы назвали политической, или идеологической прибавочной стоимостью. Новый критерий «профессионализма», сужавший и сферу действия, и саму концепцию «корпораций», пришедших на смену партиям, способствовал также преодолению абсурдности демократической выборной системы, при которой некомпетентный политикан, оказавшись в парламенте, мог путём закулисных интриг и комбинаций пролезть в состав правительства даже в качестве министра или замминистра, не обладая ни необходимой подготовкой и образованием, ни практическим опытом. Должностное назначение на основе корпоративно-синдикалистского парламентского представительства позволяло избежать подобных ошибок, ибо оно зависело не от бесформенной и колеблющейся массы избирателей, но от решения узкого круга специалистов, которые выбирали наиболее подготовленную и сведущую в своём деле личность.

Помимо того фашистская реформа предусматривала смешанную систему, в которой выборы дополнялись утверждением сверху: «корпорация» выдвигала не одного, а нескольких кандидатов, из которых правительство делало выбор. Это позволяло учесть и иные критерии, в том числе политические, однако без ущерба основному принципу профессионализма. С этой точки зрения фашистская реформа имела продуманный характер и заслуживает одобрения. Вопрос же о практической реализации этих принципов, как мы уже неоднократно говорили, выходит за рамки настоящего исследования.

Наконец, основной задачей Корпоративной Палаты должна была стать не «дискуссия», но скоординированная работа, допускающая критику в технических и практических вопросах, но не в области политики. Однако это ограничение сферы деятельности, свойственное профессиональному представительству с неизбежным преобладанием производственных экономических интересов, требовало соответствующего законодательного закрепления иерархического принципа, как высшей инстанции, связанной с областью конечных целей. С отменой многопартийности и деполитизацией органов представительства требовалось сосредоточить чистый политический принцип на ином, вышестоящем уровне.