Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Начавшееся в Восточной Европе после «холодной войны» возрождение расизма и неофашизма подпитывалось доходившим до одержимости стремлением создать моноэтническое государство. Его граждане должны объединяться по принципу крови, происхождения и языка, а не проживанием в рамках официально признанных границ или подчинением единому набору законов, обеспечивающих равные права и равную защиту всем гражданам. Недавний пожар на Балканах показал, сколь опасным может быть заблуждение, связанное с этнической чистотой. Однако этого «опыта» было недостаточно для разоблачения тех, кто продолжал поддерживать подобные сказки. Более того, деятельность ультраправых популистов была легитимизирована Германией, сильнейшей страной европейского континента, основавшей своё законодательство на расистской концепции гражданства[682].

Взлёт национализма в Восточной Европе был не просто реакцией на годы советского доминирования, как будто пар сорвал крышку пароварки. В регионе происходили более сложные события. Не в силах оправдать завышенные ожидания, созданные собственной пропагандой, коммунистические руководители манипулировали народными предрассудками для поддержания непопулярной системы. Расистские тенденции поддерживались националистическими фракциями, которые входили во все коммунистические партии Восточной Европы. Эти тенденции находили своё выражение в кампаниях антисемитизма, периодически возникавших при поддержке государства как во времена Сталина, так и после него[683].

Когда завершилась «холодная война», многочисленные коммунисты сбросили свои марксистские украшения и стали активными участниками ультранационалистических групп, росших как на дрожжах. Аналогичные процессы происходили в России и других бывших республиках Советского Союза — и здесь неонацисты из Германии пытались наладить связи.

Флирт с матушкой-Россией

В течение нескольких месяцев российские спецслужбы следили за деятельностью неонацистской террористической ячейки «Легион Вервольф», располагавшейся в Москве. Когда в июле 1994 года в её штаб–квартире был проведён обыск, контрразведчики обнаружили ящик со взрывчаткой. Они также нашли стеклянную банку, в которой хранилось два заспиртованных человеческих уха.

Они принадлежали одному из членов ячейки, пытавшемуся поджечь московский Дворец спорта, где проходила конференция миссионерского общества «Евреи за Иисуса». Неудачливый поджигатель после провала задания был убит своими товарищами. Его уши хранились в банке как предупреждение для остальных членов неонацистской группировки, в которую входило несколько наёмных убийц и бывших заключённых. Руководитель «Верволь- фа» позднее признал, что планировал поджог и других объектов, включая московские кинотеатры. Там демонстрировали фильм «Список Шиндлера», посвящённый Холокосту и с сочувствием представлявший евреев[684].

В России евреев редко изображали с симпатией. В этой стране антисемитизм, замаскированный под «антисионизм», был отличительной чертой советской пропаганды с конца 1960‑х годов. Ряд широко публиковавшихся российских авторов, таких, например, как Лев Корнеев, ставили под вопрос уничтожение нацистами в годы войны миллионов евреев. Утверждая, что «подлинные цифры составляют по меньшей мере половину или треть от обычно принятой оценки», он подверг эти данные новому пересмотру и заявил о «сотнях тысяч евреев», убитых в ходе Второй мировой войны. Книги Корнеева публиковало государственное издательство «Правда» в конце 1970‑х — начале 1980‑х годов; автор ссылался на отрицавшие Холокост западноевропейские и американские тексты[685].

Пропитав население юдофобией, Кремль прервал свою крикливую ан- тисионистскую кампанию с приходом к власти Михаила Горбачёва. Однако этот официальный «крестовый поход» оставил глубокий след среди населения. Одним из неожиданных последствий «гласности» стал взрывообразный рост антисемитского движения, которое продолжило деятельность государственных «разжигателей вражды», но в то же время отказалось от его жёстко антисионистской направленности.

Проявления антиеврейских предрассудков резко выросли после ухудшения в постсоветское время социальной и экономической ситуации. На улицах Москвы и Санкт–Петербурга открыто продавались антисемитские тексты, включая «Протоколы сионских мудрецов», а также работы Гитлера и Геббельса. Наряду с этим после падения коммунистического режима как грибы после дождя появились полторы сотни ультранационалистических газет. Некоторые неонацистские плакаты несли в своих заголовках символы, напоминавшие свастику. Карикатуры с носатыми евреями продавались в киосках рядом с модными гостиницами, где проститутки предлагали свои услуги западным бизнесменам. Формально российское законодательство запрещало расистские публикации, однако власти практически не мешали широкому распространению жёлчных статей, обвинявших во всех прошлых и нынешних проблемах страны «жидомасонский заговор».