Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

В 1995 году «Христианская коалиция» заявляла, что в её рядах находится свыше полутора миллионов человек. Их союз с Дюком в Луизиане казался на первый взгляд удивительным, принимая во внимание отвращение, которое бывший куклуксклановец испытывал к Израилю и евреям вообще, — это противопоставляло его просионистским проповедникам наподобие Робертсона. Однако поддержка Робертсоном Израиля не свидетельствовала о тёплых чувствах по отношению к евреям. Он рассматривал их как «духовно глухих» и «духовно слепых». Скорее, эта поддержка проистекала из одного относящегося к концу света новозаветного пророчества о том, что перед вторым пришествием все евреи должны собраться в государстве Израиль, чтобы массово обратиться в христианство или погибнуть в битве при Армагеддоне[804].

Симпатии «Христианской коалиции» по отношению к Дэвиду Дюку станут понятнее, если мы ближе познакомимся с паранойей Пэта Робертсона. В 1992 году он выпустил ставшую бестселлером книгу «Новый мировой порядок», разоблачавшую сложнейший и тянущийся уже многие столетия заговор сатанинской клики масонов, оккультистов и европейских банкиров. Все они «совершенно случайно» носили еврейские имена. Возрождая старую утку о горстке богатых евреев, поддерживавших как безбожный коммунизм, так и монополистический капитализм в рамках далеко идущего тайного плана, глава «Христианской коалиции» утверждал, что проявлениями заговора являлись все события мировой истории — от французской и русской революций до покушения на президента Авраама Линкольна[805].

«Песнопения» Робертсона напоминали не только антисемитские мотивы прошлого — в своей библиографии он ссылался на ряд печально известных антисемитов, — но и басни современных боевиков[806]. В своих книгах и на своём популярном кабельном телеканале Робертсон выступал против единого мирового правительства и ООН. Вечернее телевизионное шоу Робертсона «Клуб 700» («The 700 Club») также популяризировало взгляды ополченцев относительно инцидента в Уэйко и вопросов контроля над оружием. В качестве экспертов программы выступали представители «Ополчения Монтаны». Они комментировали фото чёрных вертолётов и другие подвергавшиеся ложному толкованию явления, якобы угрожавшие американским гражданам. Обозреватель газеты «New York Times» Фрэнк Рич выразился, пожалуй, удачнее всех: «Пэт Робертсон плещет бензин в горящую психику неуправляемых ополченцев, которые носятся по всей стране»[807].

Несмотря на то что «Христианская коалиция» и военизированное движение расцвели на одном и том же зловонном компосте конспирологических теорий, долго перегнивавшем в среде американских маргиналов, их подход к политике был разным. «Христианские солдаты» Робертсона шли курсом, рассчитанным на большинство избирателей, пытаясь захватить систему изнутри. Ополченцы брались за оружие и объявляли войну «рес- публикратам», правившим страной от имени злобных скрытых сил. Как и Робертсона, некоторых стойких приверженцев ополченцев беспокоили масоны и иллюминаты XVIII века; другие были одержимы международным еврейским заговором. Неважно, носили ли эти конспирологические теории расистский характер или нет. Они отражали один и тот же антисемитский архетип — хотя многие сторонники ополчения этого и не замечали. Подобная широко распространённая безграмотность показывала огромный потенциал ненависти, сосредоточенный на ультраправом фланге, где вчерашние тайные общества легко превращались в «сионистское оккупационное правительство».

Перекрёстное опыление между американскими белыми расистами и их до некоторой степени менее радикальными (и намного более многочисленными) правыми религиозными братьями символизирует глубокие политические изменения, катализатором которых выступило окончание «холодной войны». До краха СССР идеологическим клеем, скреплявшим различные фракции американских правых, был антикоммунизм. Он предоставлял удобное прикрытие сегрегационистам, нападавшим на движение защитников гражданских прав, обвиняя в принадлежности к коммунистам Мартина Лютера Кинга (к этим обвинениям присоединился и «Spotlight»). Когда Советского Союза не стало, антикоммунистический клич стал скорее архаичным, нежели объединяющим, и наступившая пустота была заполнена вновь появившейся расистской тематикой. Окончание «холодной войны» не только способствовало возрождению ультраправых — как на национальном, так и на международном уровне, — но и перестроило силы, размывавшие грань между консерваторами и ранее маргинальными секторами правых расистов.