Фашизм. Тоталитарное государство

К ритуалу культа Гитлера относится и способ изображения вождя. Его нельзя изображать усталым, грустным, неуверенным. У вождя не может быть никаких недостатков — ни духовных, ни физических. Он чист, как идеал, целеустремлен, как луч. С этим должны считаться и художники и фотографы. На одном из полотен (1940 год), под названием «Полководец», фюрер смотрит в будущее — его взгляд зрит счастливую судьбу национал-социалистской Германии (151—293).

На плакате Губерта Ланцингера «Гитлер-знаменосец», показанном на «Большой немецкой художественной выставке» в Мюнхене в 1938 году, а потом выпущенном в виде почтовой открытки, фюрер изображен в слегка стилизованных рыцарских доспехах, со знаменем в руке, устремленным в будущее (151—203).

Ритуал настолько строг, что даже сам Гитлер вынужден считаться с ним. Авторы «Третьего рейха» предложили для публикации фотографию вождя, на которой он снят пишущим в очках. Так как вид фюрера в очках оказался весьма жалок, Гитлер собственноручно перечеркнул снимок и запретил его публиковать. Чтобы фюрер не появлялся в очках на публике, его секретари переписывают тексты огромными печатными буквами. Подчиняясь ритуалу собственного культа, требующему, чтобы вождь был скромен, близок так называемым простым людям («вышел из народа»), Гитлер никогда не одевается помпезно. После прихода к власти его постоянная одежда — форма рядового члена партии, никаких отличительных знаков. Пропаганда приписывает Гитлеру «железную волю», «непоколебимую решительность», «колоссальную работоспособность», «необычный ораторский дар».

В своих «Воспоминаниях» Шпеер рассказывает о характерном эпизоде, относящемся к 1934 году. На одном из берлинских вокзалов женская нацистская организация должны была встретить Гитлера цветами. Однако встречающие не знали, какие у Гитлера любимые цветы. Руководительница организации обратилась к секретарю фюрера Ханке, но и он не знал. Спросили у Геббельса, тот тоже не знал, но посоветовал обратиться к Шпееру, ибо он постоянно контактировал с Гитлером. Шпеер знал, что фюрер глубоко безразличен к цветам вообще и сказал, что у Гитлера нет любимых цветов. Тогда было решено: любимыми цветами фюрера должны стать эдельвейсы, так как они растут на горных вершинах. С того самого дня все считали, что эдельвейс — любимый цветок фюрера. Подчиняясь строгим требованиям ритуала, Гитлер полюбил эдельвейс (171—60).

Его не всегда логически связную речь превозносят как начало новой эпохи в ораторском искусстве. «Как каждый гений-самородок Гитлер принес с собой новую риторику. Его речи не симметричные и гладкие, не подобны полированной шахматной доске. Его слова, фразы и мысли похожи на камни, пламя и лаву, извергаемые из кратера вулкана и свободно падающие вокруг, они потрясают сознание и покоряют своей первичной мощью и красотой.

...Слова фюрера и в самом деле похожи на удары молотом по закрытым дверям нашего сознания и сердца. Его цель — не ублажать наш слух, а ворваться и покорить» (128—130).

В ритуал культа входит и посещение мест, связанных с именем фюрера. Кинохроника сохранила такой эпизод: Бальдур фон Ширах молодежный фюрер ведет активистов «Гитлерюгенда», которые с факелами в руках шагают на поклонение к Ландсбергской тюрьме, где Гитлер написал «Майн кампф» (72—102).

Всенародное изучение «Майн кампф», развернутое партией и другими организациями, одна из характерных форм культа личности Гитлера. Члены партии, члены «Гитлерюгенда» и массовых организаций должны читать эту настольную для каждого национал-социалиста книгу. Партия объявляет ее библией национал-социализма, а обладание экземпляром второго издания «шедевра» «Майн кампф» считается чем-то вроде легитимации для старых борцов» (78—142).

В книге «Гитлерюгенд» фон Ширах пишет: «Мы не могли еще в подробностях обосновать наше мировоззрение. Мы просто верили. И когда появилась книга Гитлера «Майн кампф», эта книга стала библией, которую мы учили почти наизусть, чтобы суметь ответить на вопросы сомневающихся и располагающих большим материалом критиков» (88—321).

Любое «научное» исследование или публичное выступление только тогда приобретает убедительность и вескость, когда подкреплено цитатой из «Майн кампф». В партийном мышлении начало и конец политической мудрости — это «Майн кампф». 18 декабря 1941 года Фриче, говоря по радио о судьбе евреев, сослался на предсказание фюрера, сделанное в «Майн кампф»: «Судьба европейского еврейства оказалась такой неприятной, как фюрер предсказал ее в случае войны в Европе. После распространения войны, подстрекаемой евреями, эта неприятная судьба может также распространиться и на Новый Свет...» (90—154).