Фастфуд

– Я его замотала бинтами. Набрала их в аптеке, по пути. Извини, замотала плохо. Как смогла. Место неудобное. Хорошо, что бронежилет расстёгивается хорошо. Ты очень тяжёлый, одной мне его не стащить.

– Хочется размотать назад. Интересно, что там. Я бы и сам, но надо глаза вывихнуть, чтобы осмотреть. Поможешь?

Девушка кивнула и молча выполнила просьбу. В конце чуть скривилась, готовясь к неприятному зрелищу, но когда отмотала последний виток, уставилась недоумённо и сказала:

– Это как?

– Я не понял, ты о чём? – уточнил Грешник.

– Извини, но у тебя в плече была уродливая дырка, а теперь она полностью закрылась. Рана больше на свежий шрам похожа. И ещё тут какая-то железка к бинту присохла.

– Покажи-ка мне эту железку.

Повертев в руках деформированную до неузнаваемости оболочку пули, непонятным образом через брюшную полость, грудь и плечо добравшуюся до входного отверстия, Грешник спросил:

– Вода осталась?

– Конечно. Я по пути ещё одну бутылку в магазине взяла. Больше не смогла, рюкзаки тащила, тяжело сразу два нести.

– Я же говорил, лекарство в первом. Могла не ходить за вторым.

– Ну да, говорил. Но ты тогда говорил странно. Почти бредил. Мог перепутать. Да и зачем второй там оставлять? Раз уж пошла, надо всё забирать.

– Да, разумно, – признал Грешник. – Смой, пожалуйста, кровь. Посмотри хорошенечко, как выглядит рана.

Место действительно неудобное. Пуля будто из уха вывалилась, упав на плечо не посредине, а в том месте, где оно примыкает к шее. Даже косоглазый ничего не рассмотрит, требуется помощь со стороны.

– Да, рана странная, – задумчиво-отстранённо протянула Рыська. – Тебя когда ранили?

– Вчера вечером.

– А она выглядит так, будто это случилось месяц назад.

– Реально месяц? – изумился Грешник.

– Ну, извини… может и не месяц, но недели две точно прошло. Она совсем закрылась, заросла. Крови свежей нет, зарубцевалась.

Грешник осторожно наклонился, так же неспешно покрутил корпусом. Неприятных ощущений в утробе при этом не возникло. Может он и не на пике физической формы, но внутренности в порядке.

Восстановились всего лишь за один день после, скорее всего, смертельного ранения? Получается – так.

Да уж, занятная здесь медицина…

– Даже не знаю, как благодарить, – сказал Грешник. – Без тебя я бы не выкарабкался.

– Не за что. Я должна была это сделать.

– Ты ничего у меня не занимала, чтобы задолжать. А… понял. Ты, наверное, это к тому сказала, что я вас из загона выпустил. Да?

– Из какого загона?

– В котором вас держали.

– Никто нас нигде не держал. Забыл, да? Нас привезли на ту стройку, о которой ты говорил. Поэтому я её запомнила. Мы тогда первый раз встретились. Ты там начал всех расстреливать из лука, а потом нас освободил. И мы оттуда уехали.

– Так это были вы?! – дошло, наконец, до Грешника. – Я тогда никого не разглядывал, всё очень быстро случилось.

– Ну да, мы, – подтвердила Рыська. – И ещё несколько человек с нами было. Ты что, правда нас не помнишь?

– А я-то всё голову ломал, как же вы так быстро в лесу оказались? Ведь если из загона ушли, как смогли меня опередить? Непонятно. Так вот, оказывается, в чём дело…

– Про загон я только от других слышала, сама там не бывала, – кивнула Рыська. – Тебя хорошо запомнила.

– А я тебя нет. Говорю же, я вас тогда особо не разглядывал, мне не до этого было. Вы куда так быстро умчались? Почему меня не подождали?

– Я не знаю. Это всё Шкаф, это он за руль тогда сел. Оттолкнул того парня, которого ты послал в кабину. Сам сел и сразу поехал. И представляешь, мы в тот же канал свалились. Там поворот неудобный, нельзя быстро ехать. Вылезли мокрые, вараны побоялись на такую толпу лезть, только шипели. Никто ничего не понимает, все перепуганные и злые. Некоторые почти сразу ушли по дороге, а мы остались. Сначала пытались вещи из машины достать. Там рюкзаки оставались и наши, и этих. Но в том месте глубоко, и вода после падения машины мутная, ничего не получилось. Потом обсуждали, что дальше делать, и тут мимо ты проезжаешь и почти туда же падаешь. Мы отогнали варанов, унесли тебя в лес, потом сидели тут с тобой. Я им сразу сказала, что нельзя тебя бросать, один ты не выживешь, тебе помощь нужна. Некрасиво так поступать. Ведь если бы не ты, мы бы уже… Ну, ты сам понимаешь. Отсюда чуть-чуть видно тот поворот, с которого в канал падают. Вон, если между тех кустов посмотреть. А с той стороны кусочек города видно. Несколько раз мимо проезжали машины, но к нам никто не полез. Странно как-то. Ну, ты же сам понимаешь, что сидеть на одном месте здесь нельзя. Они иногда могли видеть наши телефоны, но не пришли.

– А где Шкаф и Краска? – спросил Грешник, оглядываясь.

Рыська помялась, виновато опустила глаза и печально промямлила:

– Они ушли. Извини.

– Ну ушли, так ушли. Ненормальные. Сами себе хуже сделали.