Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

Наверное, было бы поучительно рассказать про этот час моего подъема к гнезду во всех деталях. Но я, пожалуй, опущу большинство из них. Признаюсь лишь, что сейчас, по прошествии многих лет, я отчетливо понимаю, что переживаемый ку­раж просто зашкалил меня тогда полностью. Потому что в трезвом уме я бы, конечно, осмотрелся повнимательнее, а на ту скалу вообще бы не полез. Тем более в столь плачевной физической форме, да еще со всей аппаратурой, да еще и ве­чером.

Как бы то ни было, скажу лишь, что чуть выше середины подъема я нашел себя в очень непривлекательном положе­нии: застрявшим на крутом скальном обрыве таким образом, что вернуться уже пройденным путем было невозможно, а до­роги вперед тоже не было: я стоял, распластавшись вдоль плавной округлости скалы, которая оказалась более выпуклой, чем я предполагал, и почти нависала над карнизом, по которому я лез.

13

…я заки­нул на сте­ну веревочн­ую лестни­цу, поднялс­я по ней вверх и очутилс­я в по­коях шах­ской дочер­и…

(Хорас­анская сказка)

«26 мая…. Прижимаясь всем телом и щекой к прогретым за день камням и проклиная трудовые будни орнитолога, я по­нял, что застрял капитально и звать на помощь некого. Как говорят в Туркмении, «кутарды»… Отчетливо запомнилась муха, вальяжно подсевшая на камень в полуметре от моего прижатого к скале носа и, каза­лось, злорадно–торжествующе потирающая лапки («Влип, очкарик?»), посматривая своими переливчатыми глазами на меня ― такого большого, но такого бестолкового и беспомощного.

Кое‑как стащив через голову лямку саквояжа, я раскачал его в воздухе и закинул за скалу на куст боярышника, где он удачно застрял. После этого я сам, как прыгаю­щий паук (есть такие ― прыгают на добычу, оттолкнувшись всеми ногами одновре­менно), сиганул на тот же куст, вцепившись в него чуть ли не зубами. Все закончи­лось благополучно. Покорячив­шись некоторое время, как червяк на крючке, подо­брав саквояж и передвинувшись на безопасное место, я мужественно вытащил ко­лючку из‑под ноггя, залил ссадины на руках всегда дисциплинированно носимым с собой йодом и полез дальше, добравшись‑таки до точки, откуда гнездо было видно как на ладони.

Оно было пустым. Даже не обжитым. Неизвестно чье старое гнездо с прошлого года, которое и не обновлялось никем в этот засушливый сезон…»

14

О неразумн­ый юно­ша! Оставь свои надеж­ды и не тер­зай себя понапрасну. Стань ты даже ветром, тебе все равно не удастся коснуться моих следов…

(Хорас­анская сказка)

Поднимаясь выше к уже близкой вершине, я думал о том, что везение, в конце концов, совсем не обязательный компо­нент моей жизни и работы и что случившееся куда правдоподобнее, чем могло бы быть, если бы я жилое гнездо так сразу вот и на­шел. Поднявшись наконец наверх и переведя дух, я посмотрел вокруг с той точки, откуда распахивается обзор перед глазами сидящих здесь орлов.

Вид этот был великолепен. Заходящее солнце опустило контрастные тени на бес­крайние опустыненные увалы–адыры. Чандыр местами поблескивал внизу, вплета­ясь извилистой речной ленточкой в курчавые заросли прибрежные тугаев. Внушит­ельные скалы противоположной части долины ― на нейтральной полосе и уже на иранской территории, заманчиво чернели недоступными для меня, советского педа­гога, обрывами. Азиатское небо без единого облачка сочетало целую гамму цветов: от оранжевого и розового на западе до темно–синего на востоке. Картина была вели­чественная и полностью окупала пережитый стресс, не компенсируя, однако, неиз­бежного разочарования тем, что гнездо я не нашел.

Хуже мне стало, когда я обернулся в противоположную сторону. От вершины горы, на которую я только что залез, чуть ли не рискуя жизнью, вниз шла даже не тропа, а почти дорога, испещренная множеством следов от овечьих, козьих и осли­ных копыт и вполне подходящая если не для машины, то уж для мотоцикла с коляс­кой…

ИШАКИ

…вьючные иша­ки идут не особенн­о скорым аллюр­ом…

(Н. А. Зарудн­ый, 1900)

…Где уж ей разгад­ать хит­рость осла! И она сно­ва принял­ась благода­рить осла за муд­рый со­вет…

(Хорас­анская сказка)

«29 сентября. Здорово, Маркыч! Как оно?

…Час за часом, день за днем, месяц за месяцем, вышагивая под стук шагомера по здешним горам и пустыне, я часто ду­маю о транспорте, который мог бы радикально изменить всю мою работу, да и всю мою здешнюю экспедиционную жизнь.

Вначале почти купил велосипед; потом брал старинный велик попользоваться; по­том занимал напрокат мотоцикл. Голо­суя на дороге попутным грузовикам или «Жигу­лям», думаю о джипах, на которых кто‑то ездит по Африке…