Фата-Моргана 3

– О, парень, что ты знаешь об этом? Она там вся выработана. Серебра нет; на востоке не найдено ни одной жилы. Ты, может быть, найдешь немножко бедной породы или жилу оловянного камня, но ничего, ради чего стоило бы копать.

– Как ты узнаешь, что есть в земле, в камнях под твоими ногами, Пер?

– Я знаю приметы, приятель. Кто их знает лучше?

– Но если приметы спрятаны?

– Значит, и серебро спрятано.

– А, если ты знаешь, что оно там, если ты узнал, где копать, если бы ты мог заглянуть внутрь камня. А что еще там есть? Ты находишь металл, потому что ты ищешь его и копаешь ради него. Но что еще мог бы ты найти, глубже, чем шахта, если бы ты искал, если б ты знал, где копать?

– Камень, – сказал Пер. – Камень, камень и камень.

– А потом?

– А потом? Адский огонь, насколько я знаю. Что же еще, если становится все жарче по мере того, как шахта становится глубже? Как говорят, все ближе и ближе к аду.

– Нет, – сказал астроном ясно и твердо. – Нет. Под камнями нет ада.

– Что же тогда ниже всего этого?

– Звезды.

– А, – сказал рудокоп смутившись. Он взъерошил свои жесткие всклокоченные волосы и засмеялся. – Это трудный вопрос, – сказал он и стал разглядывать Геннара с жалостью и восхищением. Он знал, что Геннар сумасшедший, но степень его сумасшествия была для него новой вещью, и восхитительной. – Когда ты их найдешь, звезды?

– Если бы я знал, как искать, – сказал Геннар так спокойно, что Пер не смог ответить, а поднял свою лопату и вновь принялся загружать тележку.

Однажды утром, когда шахтеры спустились вниз, они застали Геннара спящим, завернувшись в шерстяной плащ, который граф Борд дал ему, и увидели около него странный предмет, невиданное хитроумное приспособление, сделанное из серебряных трубочек, оловянных стоек и проволоки, оторванных от старых раструбов шахтерских ламп, части ручки от кирки, заботливо вырезанной и подогнанной, деревянных шестеренок, кусочка мерцающего стекла. Это был непонятный, импровизированный, искусный, хрупкий, замысловатый инструмент.

– Что это за дьявольщина?

Они смотрели друг на друга и внимательно разглядывали вещь. Свет от их ламп сфокусировался на ней, желтый луч иногда скользил по спящему человеку, когда то один, то другой поглядывал на него.

– Он сумасшедший, это точно.

– Абсолютно.

– Ну и что?

– Не трогай это.

– И не собирался.

Разбуженный их голосами, астроном сел. Желтый пучок лучей делал его лицо белым пятном в темноте. Он протер глаза и приветствовал их.

– Что это будет, приятель?

Казалось, он разволновался и смутился, когда увидел предмет их любопытства. Он положил руку, как бы защищая его, а сам еще некоторое время смотрел на него, будто не узнавая. Наконец, хмурясь, он сказал шепотом:

– Это телескоп.

– Что?

– Устройство, которое сделает отдаленные предметы ясно различимыми для глаза.

– Как работает? – спросил один из шахтеров, сбитый с толку.

Астроном ответил ему с возрастающей уверенностью:

– Используя некоторые свойства света и линз. Глаз – тонкий инструмент, но он не видит и половины окружающего нас мира – даже много больше половины. Мы говорим, ночное небо черное: между звездами пустота и темнота. Но направьте– глаз телескопа на это пространство – и, о чудо, звезды! Звезды, слишком слабые и далекие для невооруженного глаза, ряд за рядом, великолепие за великолепием, и так до самых отдаленных пределов Вселенной. Вопреки всем представлениям в полной темноте есть свет: великая красота солнечного света. Я видел это. Я наблюдал это ночь за ночью и делал звездные карты, звезды – маяки Бога на берегах темноты. И здесь тоже есть свет. Нет мест, лишенных света, утешения и великолепия сотворяющего духа. Нет, таким образом, мест негодных, отверженных, брошенных. Нет места, оставленного в темноте. Куда поглядели глаза Бога, там есть свет! Мы должны идти дальше, мы должны работать дальше! Свет есть, если мы хотим увидеть его! Не только с помощью одних глаз, но с помощью умения рук, и знаний мозга, и веры сердца невидимое становится зримым и спрятанное выходит на поверхность. И вся темная земля сверкает, как ночная звезда.

Он говорил с такой убежденностью, властью, которая, как знали рудокопы, принадлежала по праву священникам, возвышенными словами, что должны отдаваться эхом под сводами церкви. Она не принадлежала этому месту, этой дыре, где они выкапывали себе средства к существованию, словам сумасшедшего беглеца. Позже, разговаривая друг с другом, они качали головами или постукивали пальцем по лбу. Пер сказал: "Безумие растет в нем, а Ханно сказал: "Бедная душа, бедная душа". Конечно, не было ни одного, кто бы поверил в то, что сказал им астроном.

– Покажи мне, – сказал старый Бран, найдя Геннара в глубокой восточной выработке, занятого со своим замысловатым приспособлением. Это Бран первым пошел на поиски Геннара, и принес ему пицу, и привел его обратно к остальным.