Фата-Моргана №4

Он оставался на кухне, пока Александр пил молоко. Потом в двери повернулся ключ Майры. Ее вскрик заставил Кальдерона броситься в комнату со всех ног.

Александр вел себя как исследователь, все внимание которого захвачено чарующим феноменом.

— Александр! — воскликнула Майра. — Ты болен?

— Нет, — ответил Александр. — Я изучаю процесс питания. Я должен научиться контролировать процесс пищеварения.

Кальдерон облокотился на дверной косяк и криво усмехнулся.

— Да. Лучше, если ты сразу же начнешь с этого.

— Я готов, — ответил Александр. — Убери это!

Три дня спустя малыш решил, что его легкие должны развиваться. Он кричал каждый божий день с различными вариациями — задыхаясь, визжа, вопя и ревя на высоких нотах. Он переставал только тогда, когда был удовлетворен. Соседи начали жаловаться. Майра сказала:

— Дорогой, тебя что-то колет? Дай мне посмотреть…

— Уходи! — потребовал Александр. — Ты слишком теплая. Открой окно. Мне нужен свежий воздух.

— Да, дорогой. Конечно, — она вернулась в постель, и Кальдерон обнял ее. Завтра утром у нее будут круги под глазами. Александр продолжал кричать в своей кроватке.

Так это продолжалось. Четыре человечка появлялись ежедневно и обучали Александра. Они были довольны успехами ребенка. Они не жаловались, когда Александр проявлял свою идиосинкразию, к примеру, если он кого-нибудь изо всех сил бил по носу или рвал в клочки их бумажную одежду. Бордент похлопал по своему металлическому шлему и торжествующе улыбнулся Кальдерону.

— Он реагирует великолепно. Он развивается.

— Ах, так? А как насчет дисциплины?

Александр оторвался от своих занятий с Кватом.

— Дисциплина homo sapiens не применима в отношении ко мне, Джозеф Кальдерон.

— Не называй меня Джозеф Кальдерон. Я ведь, в конце концов, твой отец.

— Примитивная биологическая необходимость. Ты недостаточно развит, чтобы понять дисциплину, которой я не подчиняюсь. Твоя задача как родителя — обеспечить меня.

— Это превращает меня в инкубатора? — пробурчал Кальдерон.

— Но мы почитаем вас как бога, — утешил его Бордент. Отца истинного Логоса, новой расы.

— Я, скорее, Прометей, — ворчливо произнес отец новой расы. — Он тоже хотел помочь. И кончил тем, что коршун стал жрать его тело.

— Вы многому научитесь от Александра.

— Он говорит, что я не способен это понять.

— И вы не способны?

— Конечно. Я же только наседка, высиживающая чужого птенца, — Кальдерон молча и печально посмотрел на Александра, который под внимательным оком Квата собирал какой-то прибор из сверкающего стекла и гнутых металлических частей. Бордент вдруг воскликнул:

— Кват! Будьте осторожны с яйцом! — и Финн убрал голубой овоид, прежде чем неуклюжая рука Александра успела схватить его.

— Это неопасно, — успокоил Кват остальных. — Это не присоединяется.

— Он может присоединить.

— Мне это нужно, — потребовал Александр. — Дай мне!

— Еще нет, Александр, — ответил Бордент. — Ты сначала должен научиться правильно присоединять его. Иначе оно может причинить вред.

— Я смогу это сделать.

— Ты еще недостаточно владеешь ложкой, чтобы взвесить все свои способности и слабости. Позже будет безопаснее. А теперь, я думаю, немного философии будет не лишним, как, Добиш?

Добиш присел на корточки и занялся Александром. Майра вышла из кухни, бросила быстрый взгляд на все происходящее и вернулась назад. Кальдерон последовал за ней.

— Я никогда не привыкну к этому, даже когда мне будет тысяча лет. — Она медленно и с нажимом делала насечку по краям паштетного теста. — Он все еще мой малыш, только когда спит.

— У нас нет в запасе никакой тысячи лет, — напомнил Кальдерон. — У Александра есть. Хотел бы, чтобы у нас была домашняя прислуга.

— Сегодня я снова попыталась достать ее, — устало сообщила Майра. — Но это бесполезно. Все работают на военных заводах. Как только я упоминала о малыше…

— Ты же не можешь все делать одна.

— Ты помоги мне, — сказала она, — если можешь. Но работа у тебя тяжелая, мой дорогой. Тебя не хватит на все.

— Я спрашиваю себя: если мы заведем второго ребенка, если…

Ее робкий взгляд встретился с его глазами.

— Я уже думала об этом. Но я думаю, такой ситуации больше не будет. В один и тот же отрезок жизни. И тем не менее мы не можем быть полностью в этом уверены.

— В данное время это не играет никакой роли. Одного малыша достаточно.

Майра посмотрела на дверь.

— Там, внутри, все в порядке? Посмотри! Я беспокоюсь.

— Там как всегда.

— Я знаю, но это голубое яйцо… ты же слышал, Бордент сказал, что оно опасно. Я сама слышала.

Кальдерон выглянул в притвор двери. Четыре карлика сидели напротив Александра, глаза которого были закрыты. Теперь он открыл их и злобно посмотрел на Кальдерона.

— Не ходи сюда! — приказал он. — Ты прервал урок.

— Я нижайше извиняюсь, — Кальдерон отступил назад. — Там все о’кэй, Майра. Маленький диктатор такой же, как всегда.

— Он уже супермен, — в ее голосе звучало сомнение.

— Нет. Он супермладенец. Это огромная разница.