Фата-Моргана №7

— Пожалуйста, — ответил он.

Объективы камеры нацелились на голову Тьерри. Миллионы зрителей отметили необычную серьезность этого человека, и, когда он заговорил, воцарилась мертвая тишина.

— Ваша честь, — сказал Тьерри, — высокий суд, уважаемые зрители и слушатели. Прежде чем представительство обвинения вашего ведомства выполнит свои обязанности, а именно, потребовать наказания для обвиняемого на этом процессе, я должен начать издалека и описать основания, которые в конце концов привели к этому процессу. Сейчас 2236 год. Уже двести лет совершаются межзвездные полеты. В течение всего этого времени картографические корабли все дальше проникали в Галактику, открывали земноподобные планеты и овладевали ими. Потом прибывали группы исследователей, а после них — поселенцы. В течение ста девяноста лет уже заселены несколько десятков планет. И именно в этом заключается безумие.

Это чудо, что их смогли заселить, потому что Вселенная, космос, пустота, пространство… как бы вы это ни называли, слишком велики для людей. Она не хочет и наказывает их. Именно поэтому, если полет длится более десяти дней, все поселенцы находятся в спящем состоянии от старта до финиша. Конечно, люди могут выдержать некоторые полеты внутри Солнечной системы и отдельные межзвездные перелеты тоже.

И люди становятся пилотами, которым мы все удивляемся. Эти люди спокойны, уравновешенны и обладают невероятной душевной стабильностью.

Сверкающая серебристая голова старого судьи медленно повернулась в другом направлении. Там теперь стоял Гилберт Т’Гластонбери с поднятой рукой. На его лице было выражение гнева.

Рено кончиком карандаша постучал по пульту, и Тьерри мгновенно прервал свои высказывания, вопросительно подняв брови.

— Прошу вас, господин обвинитель, ненадолго прервать свою речь, — сказал Рено резким голосом. — Я думаю, у защиты есть возражения. Т’Гластонбери!

— У меня есть возражение, ваша честь.

— Пожалуйста, вносите его.

Среди публики возникло заметное беспокойство. Теле- и радиокомментаторы в своих стеклянных кабинках высоко над головами людей казались поражены. Т’Гластонбери выпрямился и откашлялся.

— До сих пор обвинение отказывалось заниматься этим делом, — сказал он. — Я прошу больше не занимать наше время открытиями, которых не существует. Каждый знает историю космических перелетов, и никому не надо рассказывать о ней. Кроме того, час назад я обратил внимание на то, что возникла новая точка зрения — и это нужно принять во внимание.