Фата-Моргана №7

Т’Гластонбери принял этот удар с выражением человека, которые убежден, что в конце концов он все же победит.

— Обратите также внимание, ваша честь, — сказал он, — на огромную разницу.

Ваш опытный пилот, воспитание и обучение которого стоило Империи огромных денег, в состоянии управлять космическим кораблем, но не справляется с собой в то мгновение, когда видит женщину. Здесь смертоносное оружие, там обычный пилот вертолета, который до процесса никогда не покидал своей родной планеты. Он использует животное, единственным оружием которого являются мускулистый хвост и костяная голова.

Я убежден, что суд не оставит без внимания эти факторы. Человечество наблюдает за нами через камеры, — он указал на объективы, — иначе бы оно встало и потребовало, чтобы все это было принято во внимание.

— Давление, которое вы только что оказали, конечно, не принадлежит к тончайшим средствам тактики защиты? — осторожно спросил Рено.

— Нет, — ответил Т’Гластонбери, — нов такой дискуссии мне не до тонких средств. Я только пытаюсь соблюсти свой стиль.

По залу прокатился удивленный гул, но быстро стих. Золотой свод под кристаллическим куполом на полсекунды померк, но потом снова зажегся и стал равномерным. Каждый наблюдатель с нетерпением ждал продолжения речи защитника.

— Тут нам описывают пилотов как безупречных — нет никаких оснований не верить психологическому отделу, — так что в этом случае защита должна предположить, что речь идет либо об особом случае с этим убитым пилотом, либо о несомненном психическом срыве. Империя позволяет, чтобы сумасшедшие нападали на мирное население планет-колоний и учиняли там террор. А когда поселенцы начинают защищаться, над ними устраивают процесс об убийстве. Находите ли вы это правильным и справедливым, ваша честь?

Рено пронзил защитника взглядом и сказал:

— Если вы это имеете ввиду, речь, по моему мнению, не идет о праве на бесчинство. Здесь говорится всего лишь об объективном человеческом праве Империи. Об абсолютном правосудии, какое только могут совершить люди. То, во что верите вы или я, второстепенно. Признается только истина, и за мной остается право сказать, как выглядит эта истина.

Т’Гластонбери польщенно улыбнулся.

— Мы все весьма настроены выслушать вас.

— У вас для этого есть все основания, — сухо ответил рыцарь Рено, уже не улыбаясь. В его старых глазах вспыхивали колючие огоньки, а серебристая сетка на его коже, казалось, горела холодным пламенем. — Продолжайте!