Фата Моргана

Не знаю, через сколько я очнулся, но шея затекла, и голова очень болела. На стиральной машинке были следы крови. Похоже, что падая, я ударился об нее головой. Умывшись холодной водой и немного оклемавшись, я на автомате отправился в постель и мгновенно провалился в глубокий сон…

Глава восьмая

Проснулся я уже в своей прежней квартире, где провел все детство. Расстановка была такая же как раньше. Вот прямо как раньше: те же занавески, то же постельное белье, я даже заметил игрушки, которыми мы с братом раньше играли. На мне была футболка, в которой я обычно спал. Я абсолютно не понимал в чем дело… Может это сон? Чтобы убедиться, что это явь, я ущипнул себя за руку и почувствовал боль. Мдааа… Значит это не сон. Что происходит? У меня началась паника. Немного успокоившись, я решил обратиться к брату, который спал со мной в одной комнате.

– Илья, Илья. Проснись. – говорил я шепотом, так как боялся, что кто-то из родителей услышит.

Но брат крепко спал и явно не был намерен просыпаться. Тогда я начал стаскивать с него одеяло и застыл на месте, будто превратился в камень. Меня будто парализовало… Илья был очень молодым, даже маленьким. Лет пяти – шести. Значит мне где-то десять или одиннадцать. Я невольно вскрикнул и стрелой умчался в ванну, где и заперся. Я боялся посмотреть в зеркало. Очень боялся увидеть себя десятилетним мальчиком в отражении. Но мне пришлось это сделать. И действительно, на меня смотрел мальчуган. От неожиданности я вскрикнул и чуть не упал, благо, мне удалось зацепиться за раковину.

Раздался стук в дверь.

– Ты что там разорался? Спать не даешь! – это был голос отца. Но не нравилась мне его интонация.

– Ничего пап, прости. Все хорошо.

– Давай быстрей делай свои дела и выходи. Пойдешь в магазин и купишь что-нибудь к завтраку.

– Хорошо. Дай мне минутку.

Я не понимал, почему папа так грубо со мной разговаривал. Может встал не стой ноги…Я собрался с мыслями, решил действовать по обстоятельству и вышел из ванной.

Я увидел всю свою семью в сборе: мама, папа и брат. Они сидели на диване и смотрели телевизор. Они были еще такими молодыми. Эх, ностальгия…Как же приятно было видеть их снова вместе.

Мама с папой развелись, когда мне было двенадцать, а брату семь. Все это сопровождалось частыми ссорами и наконец, развалом семьи. Это было ужасное время для нас с братом. Во всем мы винили себя. Сейчас, будучи уже взрослыми, мы понимаем, что развод – это обычная бытовая ситуация. Такое бывает и ничего с этим не поделаешь. Но тогда все это оказывало на нас сильнейшее давление, и мы с братом очень сильно переживали. Я стал хуже учиться, прогуливать уроки, у меня на некоторое время появился нервный тик, постоянно моргал глазами, и пришлось ходить к неврологу. Но Илье было еще хуже. Я был старше и воспринимал многие вещи уже по-другому, мог что-то понимать. А вот мой брат переводил все стрелки на себя. Когда была затеяна какая-нибудь ссора, он всегда думал, что это из-за него. Он винил во всем себя. Закрывая уши руками, он прятался под стол. Он был напуган. Это был сильнейший стресс для ребенка. Потом, он замкнулся в себе, стал малообщительным, а бывало, и вовсе ни с кем не разговаривал. Он создал себе свой внутренний мирок, где мог спрятаться от внешнего. Мама и папа образовали новые семьи. Я стал жить отдельно, после поступления в институт, а Илья переехал к бабушке. Какое-то время мы не общались с папой. Но по прошествии некоторого времени, снова возобновили связь и стали общаться с их новыми семьями и все наладилось. Но прежней семьи, в которой мы выросли, было уже не вернуть.

Именно поэтому так приятно было снова пережить эти моменты.

Из воспоминаний меня вывел голос мамы.

– Ну что ты там встал столбом? Заморозили?

– Нет, все хорошо. Сходить в магазин?

– Да, Тем. Сходи. Сейчас дам список.

Поход в магазин давал мне возможность немного проветриться и все обдумать. На дворе была весна в самом разгаре. Хотя, когда я упал в обморок, был еще февраль.

Куда же я попал? Что мне теперь делать? Все надо было обмозговать. После активного «брэйншторма», я пришел к выводу, что надо последовательно все выяснить, но при этом надо как можно быстрее адаптироваться к новой обстановке и уже принимать решения.

Я сделал покупки и вернулся домой. Мы позавтракали и, я было уже думал, что проведу этот входной в кругу семьи, как в старые – добрые времена. Съездим в кино или на природу. Но сразу после завтрака меня заставили идти делать уроки себе и помогать брату. Мне это было совсем не в тягость, напротив, я с удовольствием сел за учебники и вспоминал школьную программу. С уроками я справился быстро, так как еще помнил, усвоенное когда-то в школе. Держало в напряжении меня другое. Мое поведение не должно было никоим образом отличаться от этой реальности, чтобы окружающие ничего не заподозрили. И я решил аккуратно обо всем расспросить брата во время того, как помогал ему с домашкой. Он заканчивал первый класс. А значит, мне было двенадцать лет и мое поведение должно было соответствовать данному возрасту.