Фата-Моргана №8

Как я уже говорил, основание лестницы, обнесенной перилами, находилось в тени, и это обстоятельство должно было облегчить мою задачу — подняться, не сгибаясь, на головокружительной высоты площадку над гигантским отверстием. Мне оставалось преодолеть совсем немного. Я находился довольно далеко от мерзкой толпы. Тем не менее, кровь стыла от всего этого неописуемого зрелища.

Наконец мне удалось добраться до ступенек, и я начал взбираться по ним, держась поближе к стене, на которой я заметил украшения и орнаменты самого отвратительного вида. Я надеялся остаться незамеченным, так как все внимание толпы исступленно молящихся чудовищ было занято изрыгающим зловоние отверстием и теми нечестивыми предметами, которые были набросаны на мощеную дорогу перед ним. Лестница была гигантской и крутой, выделанной из огромных порфирных плит, будто рассчитанной для великана. Казалось, ей не будет конца. Боязнь оказаться обнаруженным и боль от ран, вновь возобновившаяся при движении, все это, вместе взятое, заставляет меня испытывать сильные мучения, как только я вспомню об этом. Добравшись до площадки, я тут же намеревался взбираться наверх по лестнице, куда бы она ни вела, не останавливаясь, чтобы бросить прощальный взгляд на эту омерзительную мертвечину, стоявшую коленопреклоненно перед своим черным алтарем на семьдесят или восемьдесят футов ниже меня. Однако внезапно грянувший громоподобный хор булькающих и хрипящих звуков мертвецов — грянувший еще до того, как я взобрался на площадку, и означающий, судя по ритуальному ритму, что я не был обнаружен, заставил меня остановиться. Я осторожно подошел к краю лестницы и заглянул через перила.

Внизу все приветствовали кого-то, кто время от времени показывался из мерзкого отверстия, чтобы схватить дьявольские подношения, предназначенные для него. Это было существо с довольно массивным туловищем, даже с этой высоты, с какой я его наблюдал, желтоватого цвета, волосатое, с нервными движениями. Пожалуй, оно было таким же крупным, как гиппопотам, и с очень странной фигурой. Казалось, у него не было шеи, но пять лохматых голов торчали из туловища примерно цилиндрической формы: первая была очень маленькая, вторая, крупных размеров, третья и четвертая — одинаковые по величине и самые большие из всех, а пятая — довольно маленькая, но не такая, как первая.

Одна голова резко выбрасывала вперед странные негнущиеся щупальца, которые жадно хватали в необычайно огромных количествах пищу, положенную перед отверстием в качестве священной жертвы. Время от времени существо выскакивало из своего укрытия, а затем скрывалось там же очень странным образом. Способ его передвижения был настолько непостижимым, что я замер, уставившись в изумлении и ожидании, когда оно появится еще раз из своего, похожего на пещеру, логовища.

Потом оно появилось… оно действительно появилось, и при его виде я в ужасе повернулся и стремглав помчался в темноту, спасаясь бегством, вверх по лестнице, поднимавшейся за мной. Помчался в неведомое, по невероятным и неправдоподобным ступеням, приставным лестницам и наклонным плоскостям. Я не знаю, что направляло меня. Очевидно, я должен отнести все это за счет видений, так как у меня сегодня нет никаких доказательств. Должно быть, это было видение, иначе я никогда не встретил бы день распростертым на песчаной равнине Гизы прямо перед ухмыляющимся и порозовевшим от рассветного солнца Великого Сфинксом.

Великий Сфинкс! Боже! — тот ничего не значащий вопрос, который я задал себе в то благословенное утро накануне… какую же колоссальную и вызывающую отвращение нелепость первоначально представлял собой Сфинкс? Будь проклято это зрелище — сон это или нет — которое открыло мне величайший ужас неизвестного Бога Мертвых, скрывающегося в своей невообразимой бездне и пожирающего в огромных количествах отвратительные дары и подношения, сделанные лишенными души нелепостями, каких на земле-то не должно существовать. Пятиглавый монстр, который появлялся… тот пятиглавый монстр, огромный, как тысяча гиппопотамов… пятиглавое чудовище — одна его только передняя лапа!..

Но я прошел через все опасности и выжил. И я знаю, все это было не более, чем сон.

_{Перевод с англ. А. Сыровой} 

Джон Уиндем ПОРА НА ПОКОЙ

1

Пейзаж не радовал. Глаза, помнившие земные красоты, отмечали в этой части Марса нечто вроде обыкновенных задворок. Широкое водное пространство, блестя серебром, простиралось до самого горизонта. Справа за жиденькими зарослями кустиков, напоминающими камыши, примерно на милю виднелась плоская насыпь красноватого песка. За ней вдалеке вставали темно-красные горы с белыми вершинами.

Берт плыл по каналу. День был ясен и мягок. Ровные волны широким веером расходились позади и затем тихо таяли, сливаясь с водной гладью. Молчаливое пространство смыкалось за его спиной, ничто не напоминало о том, что здесь кто-то был.