Фата-Моргана №8

— Я надеюсь, она жива.

— Надеешься? Почему?

— Я люблю ее.

Губернатор яростно зарычал, одна из его мощных рук схватила Тоулера и перегнула назад через спинку стула. Шлем Тоулера запотел, и переводчик оказался в изолированном, туманном мире, хотя злой, прозаичный язык продолжал звучать снаружи.

— Ты рассказываешь мне о любви, этом идиотском чувстве, которого не выносит ни один трехногий! Что за омерзительная планета! Как можно управлять ею при таких непонятных явлениях, как любовь? Я покажу тебе, что думает о такой слабости Партасса. Вставай. Быстро.

Нож Тоулер носил под туникой. Он не мог убить этот ненавистный цилиндр из студня, но мог отрезать один из глазных стеблей, прежде чем Губернатор ударит его о землю. И тут до него дошло, что он не может вынуть нож, не впуская в скафандр ядовитого воздуха. Тяжело дыша, Тоулер встал и снова взглянул в лицо врага, едва видимое через забрало шлема, с которого постепенно испарялась влага. Гребень Пар-Хаворлема свернулся от ярости.

— Узнай что-нибудь о Фоллодон. До завтрашнего вечера ты должен выяснить, где она.

— Ваши шпионы могут сделать это лучше меня.

— Ты так думаешь? А если они не так заинтересованы в этом, как ты? Узнаешь сам. А теперь убирайся.

Задыхаясь от бешенства, Тоулер направился к двери. Когда он уже открывал ее, Пар-Хаворлем окликнул его:

— Ты знаешь, почему меня интересует Фоллодон, правда, Тоулер? Я подозреваю, что у этого глупца Риварса есть свой человек во дворце, — может, это именно она. Я должен ее допросить.

— Мисс Фоллодон не покидала Города с момента, когда два года назад была силой привезена сюда. Это безумие — полагать, что она знает что-то о Риварсе.

— Посмотрим. Скажу тебе еще кое-что, Тоулер: все должно быть хорошо, пока Синворет здесь, если что-то пойдет не так, ты умрешь первым, и, клянусь, я сожгу или сделаю рабом каждого двуногого на планете. Убирайся и приходи завтра с информацией.

Когда Тоулер вышел из кабинета, зазвонил специальный телефон Пар-Хаворлема — Терекоми. Тоулер, не замечая ничего, даже сочувственных взглядов других переводчиков, пошел домой спать. Всю ночь сны пролетали по его голове, как обрывки газет по пустой улице. Утром он встал с острым чувством своего тоскливого предназначения.

Зато Синворет вышел из вызванной джармом дремы с чувством удовлетворения. Он считал, что наконец-то постиг ситуацию на Земле, и чувствовал, что работа близится к концу. С легким сердцем отправился он на охоту, организованную хозяином.

Когда они мчались по одной из главных дорог, мир еще был погружен в темноту из-за разной продолжительности дня в Городе и за его пределами. Синворет думал о событиях прошлого вечера, после обнаружения сердечного насоса у Работника Третьего Уровня.

Когда они вернулись во дворец, повсюду царило плохо скрываемое напряжение. Поначалу они не обратили на это внимания, и Синворет пошел прямо к Пар-Хаворлему, чтобы серьезно поговорить с ним.

— Губернатор, я должен поговорить с вами наедине.

— Разумеется, Подписывающий, но позвольте сначала закончить одно срочное дело, — сказал губернатор, распластав гребень. — Мне очень неприятно, но в туземном районе появился опасный сумасшедший. Мои люди стараются его выследить, а я должен ехать в больницу. Может, составите мне компанию? Вы, конечно, слышали машины скорой помощи на улице.

— Разумеется, слышал, — осторожно сказал Синворет, обменявшись взглядами с Ройфуллери.

— Они ехали за бедным землянином, безобидным Вторым Смазочником Третьего Уровня, на которого напали неизвестные преступник или преступники. Сейчас он в больнице, и я считаю своим долгом навестить его. Это страшное происшествие, и говорит оно только о недисциплинированности двуногих.

И Синворет с растущим интересом и неуверенностью поехал с Губернатором в больницу, где увидел человека, у которого не так давно нашел сердечный насос. Человек этот без сознания лежал на кровати, и Синворет снова почувствовал стыд. Внутренний голос шептал ему, что, кромсая это беспомощное существо, он испытывал удовольствие, что наблюдение за его страданиями доставило ему какую-то сладострастную радость. Усилиями воли Синворет заставил этот голос умолкнуть: в конце концов, он выполнял свой долг.

Однако за этот краткий миг задержки он потерял инициативу, заколебался и дал противнику шанс довести свой блеф до конца. Теперь он уже не мог признаться, что сам виновен в этом нападении.

— Эти двуногие — несчастные, хрупкие создания, — сочувственно сказал Пар-Хаворлем.

— Что с вами произошло? — спросил Синворет.