Фаталисты (СИ)

"Нет, с лекарствами проблем нет. Я просто хотела поговорить. Но, раз у тебя дела, я подожду, пока ты освободишься"

В конце концов, Воронова была моралисткой до мозга костей. И, если то и мог остановить меня от необдуманных поступков, то это была она, Настя.

"А, вот оно что. И разговор этот наверняка пойдет о главе профкома противоборствующей стороны? Как ты можешь, подруга? Я, между прочим, нахожусь под начальством у Олега Смирного и, согласно царящей идеологии, должна ненавидеть Рафского как Гитлера. А не сводить лучшую подругу с этим плохим, очень плохим, но таким горячем парнем. У тебя, кстати, губа не дура. Кто бы знал, что ты на таких парней засматриваешься"

- Настя! - простонала я, пряча лицо в ладонях.

Ну, Воронова! Попадешься мне на глаза, я тебе покажу, какие "плохие, но горячие" парни меня "привлекают"! Ну почему у меня такая подруга?

"Всё не так! Совсем не так! И вообще...прекрати делать из меня девицу любовного романа. Я просто хотела уточнить пару вещей. И попросить тебя о помощи"

Пожалуйста, привяжи меня к батарее, забери у меня телефон и завяжи глаза. Чтобы я ничего не видела, не слышала и не говорила. Иначе всё станет только хуже.

"И какая помощь тебе нужна от меня? А! Писец! Марина Игоревна заметила у меня телефон. Всё, пока! Если не выйду на связь через час - ищи мой труп в сквере у универа!"

Я поморщилась. Да, преподавательница пара была на редкость суровой женщиной. Иногда нашей группе молодых и зеленых юристов начиналось казаться, что к нам, простым смертным, спустилась сама Фемида. Правда на сессии у этой "Фемиды" были не весы, а самый настоящий меч, и головы Марина Игоревна рубила действительно профессионально. Как я и Настя умудрились в прошлом семестре сдать ей зачет с первого раза - загадка, которая до сих пор заставляет меня просыпаться посреди ночи в холодном поту. Интересно, мы с Вороновой ничего в то время не принимали? Может, от не совсем законных препаратов, которые на продали под видом обычных таблеток для горла, у нас открылась связь с космосом и мы подключились к римским мыслителям, которые это самое право и придумали? Во всяком случае это единственное объяснение, которое у меня есть.

Но, наверное, это даже хорошо, что Настя не смогла сорваться с пар после моего сообщения. У меня будет время подготовить разговор, чтобы избегать острых углов. Вороновой будет вполне достаточно знать, что мне нравиться - и это очень мягко сказано! - Сергей Рафский, но у него уже есть девушка. Пусть Настя хорошенько накричит на меня, пару раз стукнет и навсегда отобьет у меня это эгоистичное желание добиться своего, даже если ради этого придется разрушить чей - то привычный мир.

Быть третьей лишней в гармоничном союзе - не самое страшное. Куда страшнее было то, что я готова была бороться против всего мира. Беда была в том, что Сергей Рафский стал для меня этим "миром".

Против моей воли, желания и возможностей.

И от ощущения собственной беспомощности хотелось рыдать. Почему, ну почему именно я должна была тащить всё это? Я не сильная, не храбрая и не самоотверженная. Я просто вижу ненавистные красные нити и знаю, когда человек встречает свою судьбу.

- Ну что, как думаешь, есть кто - то на свете, кому сейчас хуже, чем мне? - поинтересовалась я у кота, который даже не обратил на меня внимания.

Настя освободилась только в начале шестого и уже в шесть часов терпеливо ждала у дверей подъезда, пока я спущусь. На улице уже ощутимо холодало, но теплая кофта и кофе неплохо примеряли с действительностью.

- Рассказывай - велела Воронова, пока мы неспешно шли по улицу и сделала большой глоток кофе, спешно доедая остатки своего шоколада - и не смотри так! Я, между прочим, голодная как собака. Ну, что случилось? К чему такая паника? Ты наконец - то узнала, что на свете есть мальчики, в которых могут влюбляться девочки?

- У него есть девушка - тихо сказала я - Настя, это какое - то помешательство! Я почти весь смотрела на его фотографии, искала все, что могла про него найти...открывала и закрывала страницы в социальных сетях... и изо всех сил сдерживалась, чтобы не кинуть телефон в ближайшую стену.