Фаталити. Цена его успеха

По возвращению обратно, Ираклий не хотел больше медлить. Мы сразу поехали к бабушке и сообщили о нашем решении жить вместе. Сначала она восприняла новость скептически, но, когда выслушала нас и поняла серьёзность наших намерений, дала своё благословение.

Его родители не были в восторге от идеи, чтобы мы жили вместе без свадьбы, но не сумели нас переубедить. Они начали предлагать нам финансовую помощь, но мы отказывались от всего. Были непоколебимы в решении, что жить и делать ремонт будем на собственные деньги.

В то время я уже начала работать – два раза в неделю давала уроки деткам до семи лет. И я получала за это не только деньги, но и колоссальное удовольствие. Именно тогда я твёрдо решила, что в будущем свяжу свою жизнь с преподаванием.

Последней, к кому мы поехали, была моя мама. Не для того, чтобы просить разрешения, а чтобы забрать мои вещи. Ираклий никогда не заходил в дом – дальше коридора я его не впускала. Тогда это случилось впервые, и его сразу накрыл рвотный рефлекс. Мне было стыдно и страшно. Я думала, что он бросит меня после увиденного. В доме стоял затхлый запах, от мамы несло перегаром, и всё вокруг было прокурено. Я редко бывала в доме, и все мои попытки привести его в порядок были уже бесполезны.

Мама была после пьянки. Лежала в одежде на диване. Ираклий не церемонился. Сообщил, что увозит меня, и я больше не буду с ней жить. А если она попытается хоть как-то навредить мне или поднять ещё раз руку, то он сделает всё возможное, чтобы лишить её родительских прав. Я была благодарна ему за решительность и твёрдость духа.

Что сделала мама? Она пригрозила ему судом. Сказала, что его посадят за совращение малолетки. Кричала на него, называла растлителем. Несколько минут мы позволяли этой женщине думать, что мне пятнадцать лет. Она была убеждена, что я учусь в девятом классе. И когда я ткнула её в это, когда напомнила, что мне исполнилось восемнадцать, и скоро я закончу школу, она будто на мгновение ожила. Словно вернулась в реальность, оглянулась и ужаснулась, что её депрессия и саморазрушение длятся долгие годы, а не месяц или два. Кажется, она даже не заметила, как я выросла. Она больше не произнесла ни слова в тот день. Молча вышла из комнаты и позволила мне спокойно собрать чемодан. Тогда я в последний раз была в отчем доме.