Фатальная ошибка

— Не кажется ли вам, что правильные решения мы принимаем ночью, когда лежим в темноте одни и обдумываем свои проблемы? Или вы считаете, что утро вечера мудренее и при свете дня все видно яснее? Не знаю, куда отнести те решения, которые они приняли, — к ночным или дневным. А как по-вашему?

Я ничего не ответил, подумав, что вопрос чисто риторический, но она повторила:

— Я хочу знать, как вы, писатель, расцениваете их? Разумно ли они поступили? Было ли то, что они предприняли, трудно, но необходимо, или же это были непродуманные действия? Каковы были шансы на успех? Они же были такими разумными людьми, а избрали самый неразумный путь.

Она подавила рыдание. Я молчал.

— Я назову вам одно имя, — сказала она вдруг, — оно, полагаю, поможет вам лучше разобраться в этой истории.

Я молча слушал ее с ручкой в руке, ожидая услышать все, что угодно.

— Вы видите, к чему все это вело? — спросила она. — Точнее, думаете ли вы, что они были готовы к неожиданностям?

— Нет. Это в принципе невозможно.

Она рассмеялась, но затем, похоже, смех ее перешел в рыдания. По телефону трудно было понять.

41 События развиваются

Салли посмотрела на Хоуп. Они были в спальне, тускло освещенной ночником на прикроватном столике.

— Я не могу согласиться на это.

— Мне кажется, у тебя нет выбора, — ответила Хоуп, слегка пожав плечами. — Мы приняли решение. И вообще, это, возможно, наименее опасная часть нашего предприятия. — Это утверждение, конечно, не соответствовало истине, но насколько, Хоуп не могла бы сказать.

— Предприятия! — фыркнула Салли.

— Ну, не знаю, как еще это назвать.

Салли покачала головой:

— Взрывают бомбу на рынке и называют это «побочным эффектом». Неудачно проведенная хирургическая операция — это «осложнения». Убивают солдат, и это называется «потерями». Мы живем в мире эвфемизмов.

— А как насчет нас с тобой? — спросила Хоуп. — Какое слово ты выбрала бы, чтобы охарактеризовать наши отношения?

Салли нахмурилась и подошла к зеркалу. Когда-то она была красива, буквально лучилась красотой. А теперь она с трудом узнавала себя в зеркале.

— «Неуверенность» — вот как. Мы обе не знаем, что нам принесет завтрашний день.

— Ты не уверена, что любишь меня?

— Тебя я люблю. Это себя я больше не люблю.

Они помолчали. Салли посмотрела на свои записи:

— Когда мы совершим это, все будет по-другому.

— Я думала, мы стремимся восстановить то, что было.

— Это тоже верно, — сухо ответила Салли. — Вероятно, произойдет и то и другое. — Она быстро взяла один из исписанных ею листов. — Это для Эшли и Кэтрин. Ты хочешь присутствовать при моем разговоре с ними? Хотя нет, не ходи, не стоит. Если тебя не будет, они не смогут мучить тебя трудными вопросами.

— Я подожду тебя здесь. — Хоуп забралась под одеяло, чувствуя, как дрожь пробегает у нее по спине.

Эшли и Кэтрин были в комнате девушки.

— У меня к вам дело, ребята, — сказала Салли. — Ответьте, пожалуйста, можете ли вы сделать то, что написано на этом листке, не задавая никаких вопросов?

Кэтрин взяла листок, прочитала написанное и передала его Эшли:

— Я думаю, можем.

— Я составила текст сообщения, которое надо ему передать, и даю вам мобильник, так сказать, одноразового использования — после того как вы ему позвоните, телефон нужно выкинуть. Вы можете, конечно, импровизировать с текстом, но все основные моменты должны быть ему переданы. Это понятно?

Эшли кивнула, глядя на листок:

— Ты полагаешь…

— По-моему, это уже начало вопроса, — криво усмехнулась Салли. — Нужно, чтобы он отправился туда. Этого необходимо добиться во что бы то ни стало. Ложное сообщение должно вызвать у него гнев и ревность и, возможно, сбить его с толку, и тогда он кинется выяснять, что все это значит. Если ты найдешь более убедительные слова, произнеси их. Главное — добиться результата. И результат должен быть однозначный. На этом построен весь наш план. Эшли, милая, ты сможешь сыграть эту роль? Очень многое будет зависеть от того, насколько ты будешь убедительна.

— А что именно будет зависеть?