Фатальное колесо. Шестое чувство

У Ромки что на уме, то, как правило, и на языке. Даже в трезвом состоянии. Очень удобно, кстати.

– В самый раз. Знакомьтесь, девочки. Это Рома. Наш гитарист. Ритм-секция. Лицо и душа музыкального коллектива судостроительного техникума.

– Ой, как нам приятно!

– Знакомься, Рома. Это Настя, Это Света. Коллеги наши по технарю, с потока «корпусников».

– Нет-нет. Это я Света.

– А я Настя. Витя все перепутал.

– Ну да, – заскучал я. – Перепутал. Вы же так похожи! Сколько себя помню – вечно вас все путают.

– Я бы не сказал, что похожи. – Ромка, продолжая рубить правду-матку, с интересом разглядывал более симпатичную Свету. – А ты не на Северной живешь, случайно?

– Случайно нет. На Остряках.

– Жаль.

– Мне переехать?

А красотка-то с язычком!

– Все, мальчики и девочки! Мне пора, – поспешил я дистанцироваться от молочных желез, заметив, как начинает ревниво поджимать губы некрасивая девочка Настя. – Рома! Правила помнишь?

– Какие… А! Помню. Нельзя…

– Не надо. Вслух не надо. И так верю. Я в зале.

И шмыгнул за дверь.

Наше главное «музыкальное правило» – не водить на репетиции своих баб. Соблюдение императива тяжелее всего дается Ромику, у которого к тому же и память коротковата. Постоянно приходится напоминать. Хотя… как ее… Света – ничего себе такая. Эффектная. Даже в толстом свитере… Так, стоп! Правила – для всех.

Я поднялся на сиротливо пустующую в полумраке сцену и стал ковырять ключом дверь в каморку слева. Справа в углу тоже есть комната, но она меньше, без окон, и там склад убитой аппаратуры. Тусуемся мы в более уютных апартаментах. С видом на Южную бухту. Которой из-за толстенных платанов и решетки на балконе почти не видно. Да мы и не против, если честно. Тут музыку творят, а не ворон за окном считают.

До сессии мы договорились заморозить наше творчество. Не успеваем, знаете ли, совмещать приятное с полезным. Но после занятий по привычке все равно собираемся за сценой – гоняем чаи и точим лясы. Когда некогда – просто надеваем свою верхнюю одежду, которую в гардероб сдают только «поцы», и оставляем тут свои засаленные конспекты с книгами, которые не понадобятся дома.

Впрочем, конспекты – не мой случай. Не напрягают объемом. У меня для них отведено всего лишь две общих тетради, в каждой из которых – до шести дисциплин! Просто я пишу агрессивно мелким почерком и в два столбца на странице. С таким расчетом, чтобы материал, изложенный «бисером на бумаге», сразу можно было бы рвать на шпаргалки. Такое вот личное ноу-хау с перспективой на близорукость. А зачем делать лишние движения? Лень, как известно, двигатель прогресса. И я скажу – на экзаменах срабатывает! В большинстве случаев.

Черт! Что с замком-то?

Сегодня я прибыл в каморку первым: Ромка завис на входе с подругами, Вовчик оттирает от кульмана свою мазню, так как был-таки пойман чертилкой с поличным, а Андрюха-барабанщик встрял на комсомольский актив. Это часа на полтора. Вот, собственно, и вся наша «рок-группа».

Ну и клавишница еще.

Так сказать, «приходящая» коллега. Это потому, что каждый месяц она у нас новая.

«А у нас текучка, така страшная у нас текучка!»

Не знаю, почему так получается. Мальчишки с фоно не дружат, а девчонки с музыкальным образованием, специализирующиеся на фортепиано, тяжело реагируют на наш образ жизни – подработки в ресторанах, халтура на свадьбах и экстрим на всякого рода буйных танцульках. Сейчас у нас, к примеру, играет некто Сонечка – витающая в облаках неземная фея из Зазеркалья. Чтобы не сказать «обморок на ножках». В том смысле, что… неординарная она. Странная. Эдакий тургеневский вариант девицы на выданье, отягощенный суровыми реалиями социалистического менталитета.

За Сонечкой гарцует Вова Микоян.

Ухаживает тонко и по-джентльменски. Я бы сказал даже – платонически. Вообще-то, Вова по традиции гарцует за всеми нашими многочисленными клавишницами. Это его поляна. В условиях бескорыстия его ухаживаний все наши, не побоюсь этого слова, проходные девчонки чувствуют себя абсолютно комфортно. Как за каменной стеной! Одновременно – и в зоне мужеского внимания, и без отягощений излишними обязательствами. Ведь Вове нужна только музыка. Ну и… неразделенная любовь, мотивирующая его на глубокое творчество.

К слову, Сонечка держится у нас уже третий месяц, вопреки предшественницам. Возможно, как раз в силу своей неординарности. И Вова благодаря ей с каждым днем становится более стабильным в своих матримониальных предпочтениях.

Оно и к лучшему.

Замок наконец сдался, и я распахнул дверь, заранее предусмотрительно зажмурившись: на сцене темень, а в каморке – свет из окна. Обжигался уже.

Шагнул вперед и… тут же едва не грохнулся, споткнувшись о валяющийся на входе барабан. Что за ерунда?