Фатальное колесо (СИ)

Чурбан. Но он мне нравится.

– Да без разницы. Пусть будет Старик. Достаточно лаконично.

– Мой позывной – Пятый. У Ирины, которая только что вышла, – Сатурн. Она твой координатор. По совместительству – психолог, педиатр, травматолог, шифровальщик и… да ладно. Достаточно и этого. Связь через нее. Оговорим позже.

– Продолжай.

– Твой инструктор – Козет, Сан-Саныч. Второй тренер детской секции. Сейчас подойдет. Он действительно тренер. В штате Дворца пионеров. В свободное от персональных занятий с тобой время будет растягивать шпагаты детворе.

«Первый юморок. С почином, Пятый! Можно и обмыть».

– По легализации. В школе сидишь первый урок. Не умничаешь, не задираешься, лишнего не болтаешь. Экстренная связь – завуч, Лариса Викторовна.

«Почему-то я так и думал».

– Она легендирует твое отсутствие, обеспечивает записи в журналах, оценки в дневнике, выполнение домашних заданий и так далее. Для одноклассников – со второго урока ты продолжаешь обучение в спортивной школе-интернате. Растим из тебя олимпийский резерв.

«Браво! Еще одна ха-хашечка. Нормальный мужик!»

– На первой перемене выходишь через запасной выход у футбольного поля, дальше по улице Рябова направо к парку на Гамарника, в парке у детского сада – контакт с Сатурном, координация дальнейших действий. У нее транспорт. Штатно – сюда в спортзал через черный ход. Нештатно – как бог на душу положит.

«Нервничает, – сообразил я, – поэтому и юморит. Учтем на будущее».

– Нужно объяснить твоей маме, что тренировки в спортивном кружке будут не два раза в неделю, а ежедневно. Придумаешь как. Каждый день в четырнадцать тридцать возле санэпидстанции на Коммунистической тебя будет ждать «пазик» Дворца пионеров, с табличкой «СДП». Или Сатурн со своим транспортом. С пятнадцати ноль-ноль до шестнадцати ноль-ноль официально занимаешься гимнастикой в секции. Одеваешься, выходишь, заходишь через черный ход сюда, продолжаешь тренировки. Домой к девятнадцати ноль-ноль. Лариса Викторовна залегендирует твоим родителям версию продленного учебного дня. С приемом пищи. Бес-плат-но.

Последнее слово он подчеркнул. К чему бы это?

– Ты, кстати, есть не хочешь?

– Чай, наверное.

– Ирина сделает, – глянул на часы, – через три минуты.

– Думаю, уложимся.

Чуть дрогнул уголками губ.

– Связь, – вырвал листок из блокнота, протянул мне. – Четыре телефонных номера по степени важности. Первые два – диспетчер, третий и четвертый – выход на меня. Или…

– На кого?

– …Не суть важно. Первый и третий номера – открытые, без защиты. Второй, четвертый – через ЗАС. Кстати, знаешь, что это такое?

– Засекреченный аппарат связи. Ключ, смещение, прерывание… Не надо отвлекаться, Сергей Владимирович. Чаю больно хочется.

Уже почти улыбнулся.

– Экстренный контакт через милицию. Назовешь шифр в дежурной части и кодовое слово, – еще один листок вырвал, передал мне. – Запоминай и давай сюда.

– Это все?

– На самое первое время… все. А так – далеко не все.

В зал вошла Ирина-Сатурн. Одновременно с этим в санузле звякнуло, и в дверном проеме появился моложавый коренастый мужчина в голубом спортивном костюме. За его спиной на голову выше маячил слоноподобный увалень в летней парусиновой двойке цвета «хаки», лысый и в очках.

– Сейчас будет тебе чай.

Прозвучало зловеще…

…Чуть позже я понял почему.

Замурыжили!

Другое слово и на ум не приходило.

Дядя-слонопотам, которого звали Аароном Моисеевичем, оказался какой-то крупной величиной в научных кругах в вопросах генетики-физиологии-биохимии. На пару с Ириной они меня мяли, измеряли, прослушивали, прощупывали, рассматривали все отверстия. Даже те, в которые я сам при всем желании не смог бы заглянуть. Мне сгибали-разгибали конечности, хрустели моим позвоночником, заставляли приседать и лепили на тело холодные присоски.

Потом начали задавать вопросы.

Обо всем на свете – вразброс. Блиц-методом, по принципу «да – нет». Легко определяя вопросы-ловушки, так называемые «индикаторы лживости», я с любопытством обнаружил фрагменты психологического теста Айзенка, потом мелькнул Люшер, а на «сладкое» – стали бомбить меня определителями акцентуаций Леонгарда.

Это значит: тестируются интеллект, психологическая сопротивляемость и особенности характера. Сугубо прикладной интерес. Плюс вкрапления вопросов «на вшивость» – об отношении к частной собственности, об осуждении сталинизма и так далее.

Неглупо. Очень даже неглупо. Если учесть, что присосок с моего тела после снятия кардиограммы как бы случайно не сняли. У них что, еще и детектор лжи есть?

Поневоле зауважаешь.

Во время моего тестирования Сергей Владимирович и моложавый мужчина, оказавшийся тем самым Козетом, моим будущим инструктором, лениво топтались друг перед другом на татами.

Спортивные костюмы они сняли и облачились в куртки для самбо, оставаясь при этом в семейных трусах, которые условно можно было принять за спортивные. У обоих на головах шлемы, на руках – перчатки с отверстиями для пальцев.

Отвечая на вопросы, я рассеянно наблюдал за ними.