Фатальное колесо

Чистый внимательно разглядывает мое лицо. С холодным и пронзительным интересом. Как букашку, пришпиленную к стенке. Как дрожащего ягненка, распятого на заклание перед взмахом жертвенного топора. Как Румына…

– Кто же ты такой, шкет? – произносит задумчиво и медленно приближает свое лицо к моему, глаза в глаза. – Кто… же… ты… такой?

Искорка надежды рождается в бушующем океане паники.

Говорить? Он хочет говорить? Не хотите ли вы об этом поговорить? Надежда рождается и медленно гаснет вместе с растущим давлением вокруг моего горла.

«Вопрос был риторическим…» – кто-то в глубине сознания отпускает холодные реплики, пытаясь удержать бушующий рассудок от бегства в сторону от реальности. Становится все труднее и труднее дышать. Мертвые снулые глаза все ближе и ближе. Чувствую, как в шейном отделе начинает что-то похрустывать. Нет воздуха! Темнеет в глазах. Где-то совсем рядом спасительное забытье. На расстоянии вытянутой руки. Вот оно…

– Прекратите!!!

Я судорожно глотаю частицу кислорода, прорвавшуюся из чуть дрогнувшего захвата вокруг шеи.

– Немедленно прекратите!!! Что вы делаете!

Га… Галина…

Справа шорох быстро приближающихся шагов.

Воздух, много воздуха! Тиски на горле исчезают, и я валюсь на бок под дерево, инстинктивно скручиваясь эмбрионом и подтягивая колени к голове. Я – зародыш, я еще не родился, нет меня!

Что-то щелкает под пончо ложного хиппи. Я уже знаю, что будет дальше, и в предчувствии еще большего ужаса широко открываю глаза. Резко повернувшись к подбегающей слева женщине, старый зэк наискось перечеркивает пространство тускло блеснувшей сталью на уровне ее горла.

– Прекх-х-х…

Крик резко обрывается страшным хрипом. И сразу тишина. И неестественные для этого леса тихие булькающие звуки. Слабый всхлип.

Я вижу, что Галина лежит на боку, согнув колени. Ладони сжимают шею. Из-под растрепанных волос виднеются подрагивающие кончики пальцев, они мокрые и блестят. Я смутно слышу шум далекой электрички внизу. Где-то в другой реальности есть нормальный мир, люди, дети, домашние животные. Мир без чудовищ, одно из которых стоит рядом со мной и сверху рассматривает свою жертву с хищным любопытством.

В голове отчетливо и звонко: «Вы следующий, товарищ. Ваша очередь! Не задерживайте, пожалуйста…»

И совсем уже дикое и не к месту: «Вас тут не стояло…»

Не стояло?

Вдруг какая-то дьявольская вспышка яростного возмущения обжигает мозг.

Не стояло?

Не?! Стояло?!!

– Нет… сто… яло!!!

И с последним дурацким выкриком я отчаянно выпрямляю согнутые у груди ноги в сторону чудовища, даже не пытаясь куда-то попасть конкретно.

С таким же успехом можно было бы пнуть угол военкомата. Хоть два раза. Вселенная не вздрогнула. Убийца даже не покачнулся. Только сделал маленький шажок назад, восстанавливая равновесие.

Это конец. Без вариантов. Садистских удовольствий душегуб больше не пожелает. Финка в руке, с нее капает. Один удар – и все. В рот, например, судорожно хватающий воздух. Или в глаз. Пусть даже в шею…

Что-то долго выбирает. А! Запутавшись в пончо, балансирует свободной правой рукой.

И вдруг я понимаю, откуда этот струящийся шорох. Дед никак не может оттолкнуться ногой, стоящей сзади. Мешают осыпающиеся мелкие камешки!

Бешеная ярость вместе с кровью и надеждой бросаются в голову.

– С-сто…

Колени к животу…

– …яло!!!

Изо всех сил бью обеими стопами в ненавистное колено, на этот раз уже осознанно прицеливаясь. Колено исчезает. Финка летит в сторону и ныряет в листву кустов. По телу скользнули крючья цепляющихся пальцев. С треском рвется нагрудный карман, и в пыль, блеснув, падает старинный подарок чудесного грузина из той, другой жизни…

«В опорную попал, – подсказывает в голове кто-то умудренный. – Бей, пока не встал!»

Чистый уже на животе. Руками схватился за корень, ноги скребут по макушке Залысины, пытаясь найти опору. С истошным криком, даже не пытаясь встать, я бросаю всего себя вперед когтями в сторону этого вселенского зла.

Рвать, раздирать, грызть, кусать!

Дед как каменный истукан. Он вообще никак не реагирует на мою атаку, бесполезные толчки и царапанья. Как назойливую муху, отшвыривает меня одной рукой и молча начинает подтягиваться вверх. Кажется, нашел опору под ногами.

В слепом ужасе кручусь по земле, пытаясь схватить что-нибудь, чтобы бить, лупить, кромсать.

Что это? Звездочка!

Хватаю сувенир двумя руками и вонзаю его в страшную кисть ненавистной руки, которая уже скребет по тропе, пытаясь за что-нибудь ухватиться. С хриплым шипением раненого зверя дед резко выпрямляется в пояснице, хватаясь свободной рукой за болезненную царапину, делает движение в мою сторону и… теряет под ногами сыпучую опору.

Еще секунду он отчаянно пытается вернуть равновесие на осыпающемся грунте, хватаясь за ветки, извиваясь всем телом и скребя ногами по камням, потом медленно начинает съезжать с осыпи.

Последний рывок до спасительного корня – неудачно!