Фатальное колесо

Освещение улиц в советское время не такое яркое и напыщенное, как в наши дни. Здания не подсвечиваются, нет праздничной россыпи неоновых реклам. Только скромные названия некоторых магазинов из гнутых светящихся трубок. «Гастроном», «Бакалея», «Аптека», «Кожгалантерея». Просто и сурово. Никаких тебе «Роялей», «Альянсов» и всяких прочих «Каруселей»…

Внутри кварталов и дворов – старенькие фонари на деревянных столбах. Да лампочки перед подъездами, в лучшем случае – в громоздких стеклянных плафонах. В наши дни такой дизайн назвали бы «антивандальным». Освещение скорее символическое, чем реальное. Шагнешь в сторону – и ты уже во мраке.

Стараясь держаться именно таких темных зон, я добрался до Таврической лестницы и по ней поднялся на площадку над кинотеатром – туда, где чуть выше на холме тянулась вдоль склона улица Володарского. Кстати, если подняться по этой же лестнице дальше, через какую-то сотню метров справа будет наша туристическая станция. И пустырь для тренировок, который мы звучно называли Полигоном.

«А ведь после перестройки от юных туристов на этом месте и следа не останется, – почему-то пришло мне в голову. – Слишком сладкий кусок: центральный городской холм. Любопытно, до революции в этом здании была женская гимназия, при Советах – пацаны с рюкзаками и краеведческий музей, а победившая демократия посадила там жалкую кучку юристов. Кажется, апелляционный суд там будет».

Задумавшись о грустном, я свернул во дворы. Где-то здесь должна быть высокая бутовая стена, подпирающая Полигон. А, точно. Вот она, темнеет. Над ней террасой угадывается еще одна стенка, чуть поменьше. На ней мы тренировали спуски дюльфером…

Стоп!

Какое-то движение у трансформаторной подстанции во дворе. Я стоял практически рядом с ноздреватыми камнями стены и полностью был скрыт высокими темными кустами. И через дворовую дорожку краем глаза случайно заметил прячущегося в зарослях человека рядом с кирпичной будкой. Метрах в пятнадцати от меня.

Я замер, стараясь дышать реже.

Темная фигура в кустах была менее аккуратной. Собственно, из-за этого я ее и заметил. Клиент сопел, перетаптывался на месте, шуршал листвой, громко почесывался. Один раз даже скрипнуло ржавое железо. Он там что, в кандалах, что ли? Кусты вдруг зашевелились, и в пятно света, падающего из открытого окна на втором этаже, шагнул… Гришко! Собственной персоной. Голубая молния.

А он-то что тут делает?

Капитан воровато оглянулся и направился в сторону освещенной улицы. Я осторожно стал смещаться вдоль темного простенка, дождался, пока мсье Кочет скроется за углом, и выскочил из кустов – с целью проследить немножко. И… тут же прыгнул обратно. Потому что сзади гулко хлопнула дверь подъезда. В сторону все того же освещенного квадрата на асфальте проследовал человек. Однако до боли знакомые кучеряшки! Это же…

Ричард!

Тьфу ты. Так это Гришко своего подопечного пасет! А я уже не знал, что и подумать. Ну правильно. Ричард сам сказал, что снимает квартиру возле кинотеатра. А Гришко говорил, что с ним живет наш информатор от конторы. Надо запомнить адрес на всякий случай – по Володарского у трансформаторной будки. Напротив Полигона.

А Гришко здесь просто добросовестно «усиливает наблюдение» по команде Пятого. Эталон исполнительности.

Я выбрался из кустов, осторожно прошел по клумбам вдоль торца дома и выглянул за угол. Все верно. Ричард не спеша идет по тротуару к спуску к кинотеатру. Кочета… выбрал же себе позывной… не видно. В прятки играет. Не прикопаешься.

Уже не таясь, я вышел на освещенную улицу.

Навстречу ковылял благообразный старичок, ритмично постукивая тростью по тротуару. Аккуратная, хоть и порядком ношенная, одежда, смешная шляпа с широкими полями и седая, короткостриженая бородка а-ля сеньор Троцкий. И в таком же стиле старинные очки-блюдца в круглой оправе. Какой милый дедушка!

– Мальчик! Ты почему так поздно гуляешь?

Поразительно! Ну и времечко! Я бы сказал – всепоглощающая атмосфера ответственности. Всех за всех. Что бы в наше время ответило современное дитя такому «доколупавшемуся» до него пенсионеру? Я думаю: «А вам какое дело?» И на «вы» – это в лучшем случае.

Даже не знаю, что и ответить…

– Я в кино иду, дедушка. Родители меня там ждут…

– В кино? Так поздно? Что делается в этом городе! Конец света! А пойдем-ка к твоим родителям!

Черт! Ну вот что с таким делать? И обижать не хочется. Формально он прав – нечего шпане болтаться по улицам в позднее время. И тем более в кино ходить на «взрослые» сеансы.

– Вы же в другую сторону шли, – пытаюсь как-то я отмазаться. – Вас, наверное, где-то ждут. Беспокоятся…

– Никто меня не ждет, мальчик. А вот твоим родителям мне есть что сказать. По поводу воспитания подрастающего поколения. Пойдем-пойдем!

Вот встрял-то! Отчего-то моя симпатия к «милому дедушке» стала стремительно улетучиваться.

– В наше время детворе было не до кино, – продолжал занудствовать старый морализатор, уже следуя за мной в сторону кинотеатра, – я с двенадцати лет работал на заводе, помогал деньгами своей семье…