Фатальный абонент

Распластанный я лежал, окунув лицо в отверстие подголовника. Безвольно свесив руки. Когда она принялась за мою шею, я увидел ее голые ноги в мохнатых тапочках. Подол халатика раскачивался, приоткрывая трогательные белоснежные ляжечки. Почти до самого верха. Я видел, как те попеременно напрягались, вздрагивали, выделяя едва заметные впадинки и выпуклости. Раздвигались, поворачивались в стороны, и возвращались на место. Казалось, они совершают свой самостоятельный магический танец. В движении чувствовалась нетерпеливость. Скрытый стриптиз.

Подумал, что Псу она тоже делала массаж. Возможно, на этом же столике. И его лицо так же упиралось в кольцо. Он смотрел на ее манящие коленки и щиколотки в тех же тапочках…

Песня сменилась. Зазвучала одна из моих любимых:

— Оунли ю-ю-ю-ю-ю-ю… — подумал, как протяжно и чувственно поет Элвис Пресли. Для нас.

Это подстегнуло. Какого черта! При чем здесь Пёс? Качнул рукой и как бы невзначай коснулся женского колена. Лиза замерла на несколько секунд и снова продолжила массировать мне шею. Движения становились более динамичными и жесткими. Казалось, требовали продолжения.

— Оунли ю-ю-ю-ю-ю-ю…

Удержаться было невозможно. Ах, где наша не пропадала! Я снова коснулся ее колена. Но уже не убрал руку, а медленно повел вверх. Ощутил нежный пушок волос, прохладу гладкой кожи, как под ней двигаются мышцы, напрягаясь и расслабляясь.

Шея начала подвергаться неимоверному давлению. Вот-вот хрустнут позвонки.

Моя рука юркнула выше. И в тот же миг я ощутил, что под халатиком у нее ничего нет. Господи! Меня пронзило возбуждение.

— Оунли ю-ю-ю-ю-ю-ю….

В мгновенье все мое тело покрылось потом. Пальцы Лизы соскользнули с шеи, и она ухватилась за столик, прижалась к подголовнику. Я обнял под материей её голые бедра, приподнял голову, попытался прижать к себе.

— Ннне здесь, ннне здесь! — шёпотом застонала она, лицо исказила гримаса, отражающая внутреннюю борьбу. Она выгнулась, запрокинула голову назад.

Схватила меня за волосы. Проникла жесткими пальцами вглубь.

Хорошо, что без ногтей! Я соскочил со столика, обхватил ее маленькое тело. Вместе упали на диван:

— Какая ты легкая, иди ко мне!

— Да, да! Я такая! Я ещё такая буду! Ещё такая, — неожиданно затараторила она, целуя мою голову. — Ты даже не знаешь, какая я буду! Вот посмотришь… Да… Вот сейчас… Я тебе покажу… Да… Ты поймешь… Узнаешь, какая я буду…

Пока я снимал трусы, расстегивал ее халат, она все болтала. Речь казалась не связной, но заученной, текущей безостановочно. Словно примитивный верлибр школьницы. Это мне не нравилось. Слова бомбили меня как мухи, раздражая, не давая сосредоточиться. Пришлось зажать ей рот.

— Помолчи! — приказал я.

Приподнялся на локтях. Лицо ее налилось, приобрело фиолетовый оттенок. Я отвернул его в сторону. Она казалась мне тем беспомощным существом на песчаной косе, а я — огромным Красным псом, внезапно появившимся из бурьяна. Нависал над ней. Хотелось растерзать это беспомощное извивающееся подо мной скулящее, мычащее тело. Нос Лизы заострился крючком вниз. Волосы точно змеи беспомощно шевелились в агонии, расползаясь по цветастому гобелену дивана. Точно Горгона! Я ощущал исходящий от её тела жар, влажный, насыщенный потом. Вдыхал его, наслаждаясь своим могуществом. Наклонился. Заглянул ей в глаза, желая увидеть покорность. О чудо — теперь они были голубыми. Заполнены слезами, которые удерживались стрелами слипшихся ресниц. Казалось, что среди темно-коричневых неприступных каньонов и скал плещется море.

Раскинув руки, она продолжала бубнить заклинания сквозь мои пальцы. Ладонь становилась влажной. Стоило отпустить, и слова превратят меня в камень. С каждым толчком я все сильнее зажимал её рот. Она резко вывернула голову и моя рука соскользнула.

— Дааа! — выдохнула она. — Так! Давай, давай… Ну же… Детка, детка…

И тут я обмяк… Зараза, как чувствовал! Детка — Дедка! Да, это было волшебное слово. В голове пронеслись далекие воспоминания: шалаш у ручья, хохочущая Ланка, испуганный Федор, застрявший в штанине, скачущий на одной ноге…

Лиза гладила меня изо всех сил, тискала как ребенка. Боялась, что я расстроюсь.

— Ничего, ничего, — шептала она, — все получится…

Мне было смешно, но я сдерживался, чтобы даже не улыбнуться.

— Про «детку» больше не надо. Хорошо?

Она часто закивала.

Потом мы лежали рядом обнявшись.

Она трогала мои волосы.

Из приемника продолжали звучать современные хиты.

Я рассматривал ее тело от кончиков пальцев ног. Детская ступня с высоким подъёмом, пятачок розовой коленки. Нежные ляжки, едва покрыты упругим белым пушком. Плоский живот с пупком углубившимся от смущения внутрь.

Лиза походила на маленькую карлицу. Словно её создали по согласию темных и светлых сил. Граница шла по шее. Все что выше — резко становилась морщинистым и темным. Это казалось несправедливым.

Старалась заглянуть мне в глаза, я отворачивался. Думал, что снова оказался вторым. Пёс никому не отдавал своего лидерства. Этого я хотел добиться?

Наверное, Лиза хотела услышать мои комплименты в свой адрес или признания.