Фатальный абонент

В Новый год собрались у Михаила. Лили с жёнами друзей приготовили торжественный ужин. Женщины веселились. Николай и Сергей хмуро посматривали на Михаила — чувствовали. После речи президента и первых тостов Михаил решился. Когда приятели вышли на лестничную площадку покурить, он вышел с ними и всё рассказал — как камень с души. Теперь пришла очередь друзей принять эту тяжесть. Когда вернулись к столу, на них не было лица. Жёны сразу обратили на это внимание. Дальше праздник продолжаться не мог. Сославшись, что дома остались дети, Сиваковы и Полиновы уехали к себе.

Михаил остался с Лили. Она была весела, как никогда. Потянула Михаила на улицу, через мост Александра Невского. На площади светилась громадная украшенная ёлка. Веселились люди. Звучали петарды и хлопушки. В окнах гостиницы «Москва» отражался праздничный салют. Кто-то вынес гармошку, и тут же организовался хоровод. Лили пустилась в пляс, и какой-то молодой парень, не смущаясь, подхватил её в танце, закружил под заливистые звуки перебора, вскрики разгорячённых дам, притоптывание и прихлопывание публики.

Глава 25. Праздник в деревне

Скоро Аяш принесла еду. Самую простую. Это была рыба и рис. В мешочке фаринья — желтоватая приправа, крупа из корней растения. Об этом ещё рассказывала Диана. Бразильцы добавляют её прямо в тарелки. Посыпают готовый рис. В металлических банках — пиво, которым вчера угощал шаман.

Ближе к вечеру пришёл Мона с дочкой, принёс фрукты. Долго разговаривал с Аяш. Его дочка была всё в той же красной футболке и марлевой юбчонке. Она уже не дичилась. Сев рядом с Михаилом, гладила ему живот, лепетала что-то на своём языке. Хихикала. Лепила ладошками невидимые лепешки и раскладывала их по всей груди великана. Заставляла жестами есть. Михаил не отказывался, брал из детской ладошки пищу, клал себе в рот. Улыбался, причмокивал, показывая, как было вкусно. Неожиданно вспомнил рассказ Дианы о погибшей сестрёнке. Подумалось о сходстве. Война. Стоило ли развиваться цивилизации, радоваться прогрессу, если всё это ведёт к уничтожению? Не лучше было бы остаться такими, как эти люди — наивные, дикие, но полные доброты и дружелюбия…

На ночь, не раздеваясь, Аяш забралась в один из гамаков. Михаил остался на циновке.

До утра в деревне звучали флейты, напоминали курлыканье журавлей. Одни с чистой тонкой мелодичностью возносили, тянули душу вверх к яркой луне, звездам. Другие сиплые, словно простуженные, опускали на землю — в дожди, шелест листвы, журчание реки. Их сопровождал ежесекундный сыпучий ритм погремушек. Иногда он начинал учащаться, а потом, вдруг, замирал, и тогда мелодия словно освобождалась. Заполняла всё вокруг. Начинала учащенно менять тональности кружить повторениями и всплесками. Опутывать землю, небо, реку. Приближать. Затягивать в таинство дикой Амазонии. Наполняла сердце лиричностью и фантазиями.

Но вскоре возобновившийся ритм погремушек словно накидывал лассо. Мелодия выравнивалась и послушно следовала за однотонным шуршанием, словно привязанная за верёвку норовистая коза.

Михаил долго не мог уснуть, думал о Лили — маленькой несгибаемой девочке на другом берегу океана. Как она справляется? Работать у негодяя на побегушках. Ведь ему ничего не стоит сделать ей гадость или просто подставить.

Думал о Диане. Где она сейчас? В гостинице? Или готовится в новый рейс? А может, Ганс её тоже уволил из-за конфликта. Или оставил — сделал своей любовницей. В отместку за причиненные неприятности. А может, они и раньше сожительствовали, пока не появился он — Мигель? Думает ли она о нём? Вспоминает ту ночь в Рио-де-Жанейро после карнавала? Когда он впервые увидел её затуманенный взгляд и решил, что это любовь. Такого никогда не случалось. Всего один взгляд, проникший внутрь до самого сердца.

Почему в голову приходили мысли только о женщинах — не понимал. Было в них что-то единое, ощущение истока, чего-то первозданного, что тянуло назад в Россию. Совершить то, что не успел? Быть может, потому что за свои сорок пять лет так и не сумел создать ни семьи, ни дома, ни дерева посадить. На службе — не мог себе позволить обречь кого-то на постоянные переживания. А когда бизнесом стал заниматься — тогда некогда было думать. Наслаждался. Считал, что это награда за перенесённые ранее тяготы. Вот и получи теперь — докатился. Ночуешь в сарае на сваях, лежишь на циновке, зовут Буддой, а будущее предсказывает шаман…

Он посмотрел на гамак, куда забралась Аяш. Края одеяла накрыли её, как лепестки огромного цветка. Завернули, словно куколку, до утра. С рассветом она вновь превратится в очаровательную бабочку. Лунный зайчик, проникающий через неплотно опущенную ткань окна, освещал низ гамака. Где едва угадывались неровности материи: ободок шортиков, выпуклость поджатого локотка и уголок пятки почти у самых веревок.