Фаталуния

Лицо Мольфара стало серьезным. Видимо, несмотря на свои слова о том, что с опасностью нужно встретиться лицом к лицу, он все же был немало обеспокоен.

— Сделать это можно до первого полнолуния — не позже, — ответил он. — И спасти несчастного от жуткой участи под силу только чародею. Только он знает, как приготовить Оборотное Зелье. И только чародею ведомо, спасет это зелье или погубит.

— Как это — «погубит»? — озадаченно спросил Ростик.

— Если зелье примет тот, кто был укушен, — начал пояснять Мольфар, — процесс превращения в волкулака обратится вспять. Но если это зелье дать выпить человеку, который укушен не был, — он умрет.

— Умрет?!!! — в ужасе воскликнул Ростик.

— Видишь ли, — Мольфар задумчиво склонил голову набок, — зелье готовят из разных компонентов. Один из них — трава Тирлич. Это оборотная трава, которую используют для перевоплощений колдуны. Но что хорошо для колдуна, для простого смертного — погибель. А ведь бывают случаи, когда никто не знает наверняка: был ли человек укушен оборотнем или страдает от наложенного на него проклятия. Симптомы часто очень схожи. Только маг может разобраться в этом. Да и приготовить зелье правильно может только маг.

— Ну, — выдохнув с облегчением, сказал Ростик, — магов у нас предостаточно. Значит, если Бирюк кого-то из нас укусит — есть кому спасти от превращения в оборотня.

— В целом верно, — согласно кивнул Мольфар. — Но ты не учел одну очень важную деталь.

— Какую? — вопросительно подняв брови, поинтересовался Ростик.

Мольфар ответил не сразу. Он словно колебался. И все же сказал, пристально глядя в лицо Ростика:

— Дело может не закончиться одним только укусом. Видишь ли, чаще всего, нападая, оборотни разрывают свою жертву на части, чтобы съесть. А от этого не спасет ни одно зелье.

Ростик почувствовал, что у него упала челюсть.

— Вижу, я напугал тебя? — улыбнулся Мольфар. — Конечно, оборотень — это страшное и безжалостное существо. Но при соблюдении некоторых мер безопасности он не причинит никому из нас вреда. А еще лучше было бы расстаться с Бирюком за день до того, как наступит полнолуние. Однако если мы сейчас не поторопимся, то это может стать проблемой. Как ты считаешь? Может, нам стоит поспешить?

Ростик опомнился и быстро закивал головой. Когда вместе с Мольфаром они спускались по лестнице на первый этаж, Ростик думал, что никогда еще не встречал людей, которые способны были бы шутить даже над самыми страшными и опасными вещами. Уже во второй раз он подумал, что хотел бы стать таким, как Мольфар.

Внизу их уже ждали. Мольфар тепло попрощался с Самуилом Капушей, пожелавшим стражам Ордена счастливого пути. Когда стражи направились по старой, мощеной камнем дороге в сторону Кара-Грохаса, Ростик на мгновение обернулся: длинноносый хозяин харчевни бросил хмурый взгляд на возглавляющего группу проводника и неодобрительно покачал головой. Потом открыл дверь и зашел в харчевню. Вывеска на скобе тихо скрипнула от сквозняка.

Когда и «Жареный петух», и маленькая деревня скрылись из виду, путники свернули с дороги на широкую тропу и вошли в лес у подножия Кара-Грохаса.

* * *

Тропа все время шла вверх, огибая глубокие овраги с крутыми склонами. Деревья возвышались над путниками, как огромные великаны: с толстыми стволами и густо разросшимися кронами. Сквозь редкие прогалины в заросших листвой ветвях проглядывало небо. Но, несмотря на то что до наступления темноты было еще часа три-четыре, путников плотной стеной окружал сумрак, словно наблюдающий за ними, затаившийся и выжидающий.

Если поначалу стражи пытались негромко переговариваться друг с другом, то через какое-то время говорить перехотелось: лес источал недоброжелательность — все это чувствовали. К тому же через два часа пути начала сказываться усталость. Даже Анчутка, которого Михей и в этот раз посадил на свой рюкзак, заметно клевал носом. Отстали и Фиалка с Дрю, и Решка с Санькой.

Еще через час пути темнота начала сгущаться — день подходил к концу. Мольфар поравнялся с Бирюком, и Ростик краем уха слышал, как они говорили о каком-то озере. Они прошли еще совсем немного, когда Бирюк свернул с широкой тропы на узкую тропку, змейкой виляющую меж деревьев. Стражи оживились, почувствовав, что скоро будет привал. Предчувствие их не обмануло.

Деревья расступились, и путники вышли к озеру. Это место вряд ли кому-то пришло бы в голову назвать живописным. Грязная, мутно-зеленая вода источала зловонные пары, плотным покрывалом зависшие над поверхностью озера. Трава на отлогих берегах была пожухлой и вялой.

— Не слишком приятное место, — морща нос от запаха, произнес Лис, когда путники остановились.

— И это плохой знак, — глухим голосом сказал Мольфар; нахмурившись, он подошел к воде.

Мераби посмотрела на него с тревогой во взгляде.

— Что это значит?

Мольфар тяжело вздохнул и, с обеспокоенным видом покачав головой, ответил:

— Не так давно это место выглядело совсем иначе. — Он окинул взглядом местность. — Вода в озере была кристально чистой, как утренняя роса, а трава — свежей и зеленой. И не было этого смрада.