В вестибюль из командного центра проникал свет — некоторые офицеры работали всю ночь напролет. Корабли со ста двадцатью тысячами пополнения из Восьмого корпуса уже были на подходе. Флотом командовали ярые антиамериканцы — вице-маршал Ли Чон Ёль и генерал Ким Мён Хён, о которых часто говорили в новостях, как о видных деятелях «государственного переворота». Операция входила в свою решающую стадию. Иностранные государства требовали от Японии открытия консульств. Согласие с этими требованиями означало бы отказ японского правительства вернуть Фукуоку и послужило бы основанием для международного признания Экспедиционного корпуса Корё как самостоятельного государства.
За открытие консульств активно выступали Южная Корея и Китай, которые имели деловые контакты с частными фукуокскими корпорациями. С их точки зрения, главной проблемой была блокада торгового порта Хаката — только за прошедшую неделю убытки составили сотни миллионов иен. Также сообщалось, что из-за перекрытия северных торговых путей, которые соединяли Шанхай, Пусан, Фукуоку и Сиэтл, серьезно пострадала высокотехнологичная промышленность Западного побережья США. Ожидалось, что правительство Штатов предпримет значительные усилия для лоббирования интересов торговых компаний в Конгрессе. Однако все это мало интересовало Ли Чон Ёля и Кима Мён Хёна, которые считали США и Южную Корею смертельными врагами Республики. Чтобы взять верх над обоими генералами, прежде всего потребуется помощь Китая. Помимо этого, следовало серьезно подтянуть дисциплину в войсках и дать руководящие указания японской администрации Фукуоки. В-третьих, нужно было показать, что ЭКК прибыл в Фукуоку всерьез и навсегда. Именно поэтому Хан Сон Чин постоянно разъяснял причины арестов японских граждан, которых ЭКК считал преступниками и экспроприировал их имущество; он также подчеркивал роль мэрии в восстановлении старых зданий для размещения основных сил вторжения. Хан приказал мэру обеспечить явку нескольких тысяч жителей города для организации торжественной встречи прибывающих корейцев, что подтвердил в очередной передаче «Эн-эйч-кей» Чо Су Ём.
Мысль о том, что через несколько часов здесь будет сто двадцать тысяч соотечественников, наполнила душу Ким Хван Мок тревогой и весельем одновременно. А ведь до сих пор ценности Республики в Фукуоке отстаивали всего пятьсот человек — и что же? Эти ценности теперь стали непреложными для всех. Ким умыла лицо и оправила на себе одежду. Она до сих пор не привыкла к горячей воде из-под крана. Неосторожно повернув ручку со вставкой красного цвета, можно было сильно ошпариться. Ким пыталась аккуратно смешивать холодную и горячую воду, чтобы не испытывать дискомфорта. В ее родной деревне, которая располагалась неподалеку от портового города Ранам, проточной воды не было, и каждое утро приходилось идти несколько сот метров до речки. У Ким было двое старших братьев и один младший. Согласно установленному до ее рождения правилу, дети должны были с пятилетнего возраста носить в дом воду. Ким обожала своих старших братьев; как и отец, они были высокими и красивыми. Они все вместе вставали рано утром, шли к речушке, умывались и приносили воду, которую выливали в чан. Братья носили большие ведра, а Ким — маленькие. Ей нравилось заниматься домашними делами. Летом они ловили рыбу в той же речушке. С извилистой горной тропы было видно далекое море. За речкой раскинулся благоухающий сад, где росли яблони, груши и горькие апельсины. Но больше всего ей нравилось разговаривать с братьями по пути. Однажды она спросила, почему дети должны таскать воду, и брат, который был помладше, объяснил: это необходимо, чтобы хоть как-то помочь родителям, вынужденным трудиться с угра до поздней ночи. Старший добавил, что ему нравится быть полезным семье, особенно когда мать просит попить, а отцу нужно умыться или побриться. Нет ничего лучше, сказали они оба, чем приносить пользу и счастье для своей семьи. Также они упомянули слова Великого Руководителя, а тот всегда говорил, что его сердце преисполняется радостью, когда он видит, что граждане Республики ставят интересы страны выше личного блага.
Зимой температура иногда падала ниже двадцати градусов, и чтобы добыть воды, нужно было пробить во льду лунку. Этим занимались только братья, а Ким было строго приказано оставаться на берегу. Братья проверяли толщину льда, а затем острым камнем пробивали дыру и опускали туда ведра на веревке. Пальцы быстро немели и становились белыми. И все же, несмотря на холод и боль, им никогда не приходило в голову ненавидеть свою работу. Иногда они катались по льду, словно у них были настоящие коньки, и подбирали упавшие из сада на лед замерзшие апельсины. Мякоть плода таяла во рту, а терпкость и аромат делали вкус несравнимым ни с каким шербетом.