Фатьянов

В одном из красивейших московских особняков в Хрущевском переулке до революции жил ювелир-ростовщик Фролов. Убегая от революционно настроенных сограждан за границу, Фроловы остановились в Одессе из-за болезни дочери. Девочка в дороге захворала скарлатиной и умерла. Их ждал пароход, звал настойчивыми гудками занять выкупленную каюту, но убитые скорбью родители в последний миг не решились покинуть родину. Смерть любимицы они восприняли как знамение, и вернулись в Москву. Теперь в их доме обитали люди разные, в каждой комнате — семья.

Жили там семьи писателей Фибиха и Симакова.

Фибихам досталась парадная столовая красного дерева, которая располагалась в эркере дома. Братом писателя был известный рентгенолог Фибих, их семьи жили вместе. Над ними, во втором этаже, обосновалась огромная семья профессора ЦИТО, доктора Наталии Ивановой. Сказочник и фольклорист Симаков с домочадцами поселился рядом с лестницей. С этой комнатушкой соседствовала бильярдная белого мрамора, которая тоже была заселена.

Во втором эркере проживали Горелики, обеспеченные и замкнутые люди. Все кое-как пробавлялись и могли похвастаться лишь своею бедностью. А у Гореликов была машина, она стояла во дворе — и это в то время, когда даже наручные часы казались несказанной роскошью. Поговаривали, что Горелики прибрали к рукам фроловский клад. Иначе чем объяснить их заносчивую, нарядную жизнь? «Знатоки» убежденно доказывали, что из их комнаты есть ход в подвал, изобилующий кладами ростовщика.

Сам «бывший» Фролов с семьей, впрочем, тоже жил здесь. Доживал свой век Фролов в дубовой бильярдной собственного дома. Этот оригинальный человек как-то разнообразил картину быта остальных жильцов большого коммунального дома — казаков и казачек, приехавших сюда на заработки из Ставрополья.

2. Калашниковы

В бывшей столовой особняка, красивой, шестигранной комнате в высоком первом этаже жила семья Гали Калашниковой — мама, отчим и сестра Людмила. Громадные двустворчатые двери парадной столовой были всегда закрыты. Если бы их отомкнуть большим оловянным ключом, то можно было бы пройти к Фибихам. Роскошь залы, отделанной черным дубом, украшенной печными изразцами, вступала в жгучие смысловое несоответствие со скудной жизнью семейства. Правда, она, эта жизнь, стала более сытой с той поры, как мама вторично вышла замуж. Женщина необыкновенной красоты, Анна Николаевна работала администратором в Китайском колониальном чайном магазине. В магазин захаживали люди состоятельные. Однажды молодой генерал Александров, однофамилец известного капельмейстера, зашел сюда и влюбился. К тому времени конфликт Анны Николаевны с отцом дочерей Николаем Павловичем Калашниковым перешел уже в хроническую форму. К концу войны они расстались. Бравый военный ей понравился. Да и он, приглядываясь поближе к красивой женщине, нашел в ней массу достоинств и вскоре сделал ей предложение. Романа не было — сразу была семья, дружная семья в дружном доме № 3, что в Хрущевском переулке. Анна Николаевна происходила из семьи Ряжских мещан Григоровых. Родители умерли, когда девочке было три-четыре года, потому она росла у бабушки. Бабушка была с крутым характером, очень требовательна и к себе, и к людям. Благодаря этому Анна умела делать все. Так же воспитывала она и своих дочерей Люсю и Галю. Семья Григоровых была зажиточна, когда-то имела собственный парк вблизи города Ряжска, в парке — большой пруд с лодками и кувшинками.

Родной отец Гали Калашниковой Николай Михайлович тяжело переживал развод, тосковал, но все же женился на соседке по имени Дуся и ушел жить к ней в полуподвал. Муж тети Дуси погиб на войне. Она была очень простой и доброй женщиной. Все удивлялись: почему его выбор пал на тетю Дусю. Все знали, что у него был роман с женщиной-врачом, она часто приходила во двор и была в него влюблена. Все думали, что Николай Михайлович на ней женится. А он спустился вниз, в подвал. И у него все спрашивали, удивлялись, отчего же он променял такую красивую жизнь на подвал… А он отвечал:

— Я хоть из подвала, да Анины ноги видеть буду.

Проживали в доме и родные сестры отца Галины — в большой кладовке тетя Тоня, в одной из комнат — тетя Настя. Когда у Фроловых заканчивались деньги, дядя Костя — а так звали бывшего ростовщика-ювелира — брал заступ, стучался к кому-то из жильцов, извинялся и принимался за работу. Иногда он наносил небольшой ущерб полу, или потолку, или печному кафелю. Тогда постояльцы невольно чувствовали себя обведенными вокруг пальца. Оказывалось, что они каждый день ходили по золоту или клали в топку дрова рядом с брильянтами. У Калашниковых усатый дядя Костя тоже вскрыл одну половицу и достал тяжеленькую коробочку. У тети Тони немного пострадал кафель. Но чванливые, высокомерные Горелики никого не впускали, даже самого дядю Костю. Все были уверены, что подвал напичкан богатством, и Горелики буквально ночуют в нем, снуют по подземному ходу туда-сюда, как теперешние челноки — заграницу.