Фатум (сборник)

Ночью дежурили не по двое, а по четверо, и никто больше не заснул у костра, дав догореть ему до самого рассвета. Из-за волнения утром мало кто завтракал, ожидая с нетерпением чудесного рассказа от спасённого. Но посуду всё же надо было помыть. Девочкам страшно было даже подходить к берегу, где вчера вытащили утопающего, и они пошли в сопровождении нескольких мальчиков к небольшому недавно образовавшемуся озерцу возле реки на сказочном цветочном лугу. Трава здесь начинала расти ещё на пригорке возле лагеря, нежно скатываясь бархатистым шёлковым ковром прямо к песчаному пляжу.

И вдруг все увидели перемену, произошедшую за ночь с этим местом. Его ровную незыблемую гладь во многих местах было так примято и вытоптано, что это было под силу ну разве что стаду коров, не просто лежавших здесь, а валявшихся и круживших в диком танце. Кое-где трава была силой выдернута с корнем и тут же разбросана подсохшими кучами, источая пряный аромат свежескошенного сена. Но кто эти заготовители и где взяться коровам на этом острове – не приплыли ли они сами, и не привезли ли их на какой-то барже, а если и так, тогда почему ночью? Ничего более нелепого придумать нельзя! Здесь же лежали недоплетенные венки и целые косы из луговых цветов, изрядно подвявшие под утренним солнышком.

«Это не коровы», – раздался сзади спокойный голос Толика. Все повернулись к нему. «Я их видел там, на глубине. Они белые и красивые, с зеленовато-бурыми волосами, очень длинными, с серебристыми рыбьими хвостами, огромными выпученными глазами и небольшими ротиками с маленькими остренькими зубками, как у щуки. Их шеи украшены раковинами, и когда они дудят в них под водой, закладывает уши». Толик без умолку рассказывал и рассказывал обо всём увиденном. «Наверное, это русалки. Они существуют, оказывается, на самом деле!» Он с ними плавал, вовсе не испугавшись их вида, а они ласкали его своими нежными тоненькими руками и, очевидно, улыбались, раскрывая ротики и показывая ему свои остренькие зубки. Русалки вовсе не хотели его утопить! Он просто случайно запутался в их сплетающихся длинных и густых волосах и начал тонуть, а потом уже и не помнил, как оказался на суше.

Так вот почему так остерегали их местные рыбаки, предупреждая не разбивать лагерь на берегу, противоположном от причала! А эта пристань, наверное, носит название «У утонувшего рыбака», – осенила всех страшная догадка. «А русалки загоняют им в сети рыбу, и недаром. А что они берут взамен? Может, жизнь вот таких задурманенных и незадачливых туристов или случайных здесь «рыбачков-любителей»?!» Эта гипотеза испугала и рассмешила. Такой нелепой и устарелой казалась открывшаяся им тайна острова. По крайней мере, реакция на это открытие была однозначная: немедленно покинуть это место, и как можно скорее.

Но позорно бежать не хотелось из-за принципа. Единодушно было решено, что стоит основательно собраться, убрав за собой всё, не испортив окружающий мир, и покинуть этот уникальный остров, приютивший их, с достоинством следопытов. Да и катер приходит сюда только утром один раз в день, и на него они уже опоздали. Бежать, паникуя, к рыбакам с пристани и объяснять своё поспешное бегство совсем не хотелось. И они, вернувшись в лагерь, рассказав всё увиденное и посоветовавшись со старшими, решили остаться переночевать здесь ещё раз. Пораньше утром, уже полностью экипировавшись, надлежало всем лагерем отправиться к пристани. Более того, договорились оставить на ночь всего одну палатку, чтоб быстрее было собираться. Ведь как хорошо будет напоследок посидеть дружной компанией у незатухающего костра! Кто ж захочет спать в такой-то вечер? Так и сделали. Если бы знали мечтатели-первопроходцы, что им придётся вскоре пережить, то они бы не только не остались, но и, бросив всё, убежали бы с этого проклятого места куда угодно. И вскоре они пожалели об этом.

Алёна с Настей довольно долго бродили по прилегающей к лагерю территории, собирая сухие ветки для костра. За ними всё дальше приходилось углубляться во все стороны от стана, но в конце концов дело было сделано, и они с ребятами со всех сторон стащили достаточное количество сухого материала, чтобы поддерживать огонь до самого утра.

Но, как только начали разжигать костёр и готовить нехитрый ужин, погода неожиданно начала портиться. Ветер, налетевший словно из ниоткуда, поднял песок с дюн. Костёр еле разгорался от его порывов, но это было ещё полбеды. Вдруг тучи, возникшие у горизонта, с огромной скоростью понеслись в их сторону, темнея на ходу и нагнетаясь как раз над самым лагерем. И вот уже первые капли застучали по головам ребят и костру, беспрестанно туша слабо тлеющее пламя, оставив вскоре лишь дым да обгоревшие ветки. А незадачливым туристам пришлось, прячась от дождя, забиться всем в одну-единственную оставшуюся палатку, как селёдкам в банку, в которой и так было мало места от собранных уже вещей.