Фатум (СИ)

«Теперь-то он безоружен! — обрадовался Бенуа. — Просто прирежу его кинжалом и дело сделано!»

Но не тут-то было: меч Саида неожиданно укоротился, а его лезвие само по себе выскользнуло из пут. Правда, удивительная трансформация оружия не была мгновенной и дала Бенуа драгоценную передышку. За эти несколько секунд хольд успел вскочить на ноги и отбежать на пару шагов.

«Мой амулет бьет дальше! Надо просто не подпускать Саида к себе», — сообразил он.

Однако сделать это оказалось не так-то просто. Саид легко отбил дальнюю атаку и, бросившись вперёд, вновь сократил дистанцию. Снова на голову Бенуа обрушился град смертоносных ударов.

«Не получилось! Похоже, моя задница в реальной опасности», — сообразил Де Латур.

Дальше тянуть было нельзя: Саид медленно, но верно одерживал верх. Ещё немного и отяжелевшие руки Бенуа перестанут поспевать за мелькающим жалом его клинка.

«Пан или пропал», — решился хольд и, отразив очередной удар, метнул в лицо противнику оба своих кинжала.

Саид оказался не готов к такому, ещё бы ведь своим отчаянным жестом Де Латур лишал себя последних средств защиты. Но, даже захватив противника врасплох, Бенуа не сумел добиться решительного преимущества: чудесный щит в последнее мгновенье увеличился и спас сопляка от смерти.

«Ну и ладно! Победа всё равно не могла достаться так просто», — подумал Бенуа и вновь воспользовался амулетом силы.

Однако теперь хольд не стал размениваться на бесполезные атаки и применил сугубо защитную технику. Перехватив цепь посередине, он раскрутил вокруг себя оба её утяжеленных конца.

«Зря я не сделал так сразу, — пожалел Бенуа. — Защищаться кинжалами было ошибкой, только силы без толку потратил».

Тем временем Саид, мысленно уже отпраздновавший свою победу, продолжил атаковать с удвоенной яростью. Но сколько бы он не пытался, вращающаяся цепь всякий раз отбрасывала его клинок в сторону.

«Уже лучше, — обрадовался Де Латур. — Но всё равно не достаточно».

И в самом деле, теперь между сражавшимися установилось хрупкое равновесие. Оба почти выдохлись, а Бенуа к тому же истекал кровью. В такой ситуации исход поединка был практически непредсказуем, любая ошибка могла стать роковой.

«Точно! Щит и меч против боевого цепа. Это ж классическая ситуация! — внезапно осенило хольда. — И почему я сразу об этом не подумал?»

План действий родился сам собой, оставалось только следовать ему, и тут уж Бенуа не сплоховал. Подгадав удачный момент, он направил один из концов своей цепи прямо в лицо сопернику. Все было сделано так ловко, что меч Саида не поспел, а его жизнь вновь спас волшебный щит, увеличившийся в размерах и заслонивший голову хозяина. Но именно этого Бенуа и добивался: размашистым движением он захлестнул второй конец цепи за верхнюю кромку волшебного щита. Как он и рассчитывал, такая атака застала Саида врасплох, ведь, пользуясь щитом, он на мгновенье терял противника из вида. Сопляк даже не попытался увернуться и чугунная гирька, описав короткую дугу, с противным хрустом врезалась в его затылок. Всё было кончено, у ног Бенуа распростёрлось бездыханное тело его соперника.

«Теперь надо выполнить указания глорана», — вспомнил Де Латур.

Отдышавшись, хольд вновь направил стальную змею своего амулета на тело поверженного противника. Затем, подняв над землей опутанный цепью труп, он начал медленно затягивать хватку. Он сдавливал сильней и сильней, пока вокруг не посыпались кровавые ошмётки. Затем, показав неприличный жест вражеской армии, Бенуа подобрал амулеты Саида и не спеша поплёлся вверх по склону.

* * *

Ранним утром войска Д'Аржи построились на гребне холма. Ещё не рассвело и ополченцам, проведшим предыдущий вечер в тяжёлых тренировках, жутко хотелось спать. Однако никто не жаловался, ведь вновь прозвучала команда сохранять молчание, не подчиниться которой было невозможно. Так, в полной тишине, нарушаемой лишь бряцанием оружия и топотом ног, солдаты заняли заранее обозначенные позиции. Кен встал в четвертом ряду ближе к правому краю фаланги. Как и все вокруг он понятия не имел, что происходит, а зол был даже больше остальных, поскольку всю эту ночь промучился кошмарами. Стоило ему закрыть глаза, как появлялись неясные тени и начинали истязать его, угрожая и насмехаясь, затем возникал образ сэра Алистера, смотрящий в лицо с молчаливым укором. И вроде бы ничего особенного, но, едва заснув, Кен сразу просыпался и долго ещё не мог унять бешено стучащего сердца.

«Что же со мной творится? Неужто проклятье начинает действовать?» — мрачно размышлял не выспавшийся оруженосец.

Когда же над горизонтом появилось солнце, пред взором измученного оруженосца открылась картина, от вида которой он моментально забыл о ночных неприятностях. У подножья холма, на расстоянии примерно половины версты, стояла какая-то огромная армия, скорее всего вражеская. Кен разглядел сотни походных шатров и тысячи тёмных точек — солдат противника.

«Ух ты, вот это полчище! — удивился оруженосец. — А наших-то сколько?»