Фатум. Том второй. Кровь на шпорах

- Погоди, погоди! Что значит: не увидят? - майор усмехнулся. Задумчивый взгляд его скользил вдоль ее стройной, гибкой фигуры, затем, точно обжегшись, вновь уходил в сторону, в темноту ночи.- Ты только выслушай, дорогая, не перебивай. Я проехал тысячи лиг. Пожалуй, это смешно, не должно было этого быть… Но,- дон замолчал, а она, замерев на ложе, ждала, что же он скажет.- Я влюбился с головой, именно здесь, в тебя. В сеньориту, от которой всю жизнь бежал во снах. Кто знает, быть может, такой пасьянс раскладывается раз в жизни… И то, если чертовски повезет. Клянусь всеми святыми! Ты -чудо.

- Вы всем так красиво поете? - глухо сказала она, не поворачивая головы.

Он промолчал, а затем задумчиво обронил:

- Зачем ты так? Разве ты не царишь в моем сердце?

- Я хочу царить не только ночью, но и днем.

- Пойми, дорогая, светский этикет правит мной, а не я…

Тереза молчала, по смуглым щекам снова катились слезы. «О, Господи-Боже, зачем?.. Зачем… я затеяла это всё?..»

- Что с тобой? Опять плачешь? - Диего резко приподнялся на локте, забыв о ране, но, заскрипев зубами, тотчас откинулся на спину. Девушка склонилась над ним, лицо ее смягчилось. Обида ее исчезла, уступив место жалости, настолько переполнившей сердце, что, всё позабыв, она ласково прошептала:

- Бедняжка! - взяла его руку и осторожно поправила повязку на плече.- Теперь ты ненавидишь его так же, как я, правда?

Тереза с сочувствием смотрела на изувеченное ухо майора, его перевязанную руку и всё больше хмурилась. «Что же мне делать,- лихорадочно думала она,- остаться или вернуться?» Но, как истая женщина, Тереза решила одно, а поступила иначе.

- Да… пожалуй. Когда у меня будет больше времени, я отыщу Луиса и с удовольствием скажу ему об этом.

- Нет! - в глазах мексиканки читалась смертельная тревога.- Он бешеный. Он дьявольски бешеный! Эти синяки,- она кивнула на руки,- его работа.- Поколебалась и добавила: - Я предупреждала вас… не связывайтесь с ним… Помните, он поклялся под вашей шпагой? Он вернется за вами даже из преисподней…

Де Уэльва ласково улыбнулся ей, чтоб успокоить.

- Тем лучше - мне не придется тратить время на поиски.

Дон поцеловал ее руку, а сам с тревогой подумал: «Действительно, такой человек, как капитан Луис, весьма опасен. И особенно потому, что самый заметный след в его мозгах выточила мысль о собственной правоте».

Первые птицы уже чистили клювы и готовились щебетать, когда Тереза ловко натянула юбку и влезла в корсет.

Пора было возвращаться. Папаша Муньос должен был вот-вот появиться с каретой и лошадьми у Сан-Мартина.

- Значит, вы не берете меня с собой, дон Диего?

Они подходили к костру, где с утренними заботами воевал Мигель. Час был хлопотливый: Гонсалесы седлали лошадей и доставали съестные припасы.

- Ну что вы молчите? - девушка настойчиво повторила вопрос.

- Нет! - непоколебимо ответил андалузец.- И решение мое окончательное. Это слишком большой риск, донна. И я на него не пойду.

- Выходит, бросаешь?! - тонкие ноздри трепетали. Взбешенная, она готова была не то расплакаться, не то влепить ему пощечину.

- Я оставляю вас на время, пока не вернусь. Вот деньги,- майор деловито протянул расшитый бисером кошель.-Снимешь квартиру. Здесь при умеренном расходе хватит на полгода. Если через этот срок не явлюсь -поставь за меня в iglesia21 свечу.

Пузатый золотыми кошелек тяжело брякнулся к сапогам владельца.

- Тереза-а!

Мексиканка была не из тех, кто разрешал держать себя на коротком поводке. Она уже вскочила в седло и, не сказав ни слова, хлестнула кнутом жеребца.

Глава 11

- Что ты делаешь со мной, старая ведьма? - Дон Луис скривился от боли.

В комнате пахло тортильей, жарким и той вонью, что напоминает запах овощей на грани гниения.

- Я просто роюсь в ваших ранах, сеньор,- спокойно буркнула Сильвилла.- У вас их больше, чем у меня седых волос.

Он с раздражением посмотрел на ее руки и, морщась от боли, прохрипел:

- Будь я лошадью, уже раз сто так бы лягнул тебя, старая, что ты собрала бы все стулья в вашем сарае.

- Ой, кабальеро! Ежели б вы были лошадью, я давно пристрелила бы вас и не горбатилась почем зря.- Расплывающийся бюст хозяйки ходил ходуном. Ее терзала грудная жаба.- И не орите, будто рожать собрались, дорогой сеньор де Аргуэлло. Я лечу вас по старинному индейскому рецепту моих предков.

Сильвилла осклабилась, показав неровные зубы. Крупные, они придавали ее лицу сходство с лукавой кобыльей мордой.

- Ну и воняет же,- капитан брезгливо покосился на темную и тягучую, как смола, мазь, которую толстуха ловко подцепляла указательным пальцем из горбатой половинки черепашьего панциря.

- Черт побери, я не такой уж и больной, мамаша. И если вы перестанете втирать в меня эту гадость при-горшнями, я скоро буду на ногах!

- Молчите лучше, сеньор,- Сильвилла потуже увязала замызганный пестрый платок и погрозила испачканным пальцем: - С болтовней уходит жизненная сила. Вам надо уснуть, дон. И не обижайтесь: поучая мужчин, женщины учатся сами.