Фатум. Том второй. Кровь на шпорах

Прошла минута, другая. Мохнатый шмель басисто прогудел на васильковую ладонь цветка, согнув стебелек в три погибели… Майор начинал нервничать: он так и не мог разглядеть причину волнения птиц. Осторожно придвинув кавалерийский подсумок, он извлек складную подзорную трубу. Стекла у нее были славные: голландской ручной шлифовки. Теперь дальние кусты и птицы были перед его носом. Сердцевидные листья едва прикрывали макушку идущего. Диего долго еще и въедливо обшаривал каждый ярд39, каждый дюйм… Убирая трубу, он мог дать голову на отсечение - человек шел один…

«Тем лучше…» - де Уэльва спокойно приложил оленебой к плечу; мушка поймала прыгающий лоб и, на глаз, опустилась до уровня рта. Майор ни на йоту не колебался. Враг жаждал его смерти - пусть так, но жизнь его будет стоить недешево. Палец уверенно обнял спусковой крючок…

Глава 3

- Какой еще, к черту, «дьявол»?! - вице-король ярост-но стукнул по столу.- Расскажи это моим сапогам, и те будут смеяться! - он повернулся к Монтуа и, сузив глаза, прошипел: - Я потратил уже уйму государственного времени, монсеньор, уйму! - герцог метнул злой взгляд на подвешенного на дыбе Габриэля.- И вместо истины слышу какой-то бред! А меня, черт возьми, ждут неотложные дела страны!

- Черные думы - плохие советники, ваше высокопревосходительство. Гордыня не угодна Господу. Сиюминутные дела подождут… время думать о главном… - падре Монтуа многообещающе улыбнулся: - Он заговорит у меня, вот увидите.

По вялому взмаху руки иезуита палач крутнул ворот пыточного колеса. С жутким стоном хрустнули выворачиваемые кости, босые ноги зависли над полом.

- Во имя Иисуса Христа и своего спасения, поведай нам, брат Габриэль, правду!

Потускневшие глаза молодого монаха безжизненно смотрели на своего генерала. Лицо приняло землистый оттенок, на нем покоилась гнетущая тень боли и горечи. Изгрызанное муками, оно постарело, стало изношенным и страшным. Небритые колючие щеки ввалились, на шее узластыми веревками вздулись жилы.

Молчание затягивалось. Дюжий палач в тревожном ожидании потирал крепкие, в черных трещинах, с обгрызанными ногтями пальцы, украдкой поглядывая то на угрюмого вице-короля, то на подвешенного узника.

- Что ж, каждая овца висит на своей ноге… У каждой свой крюк.- Генерал иезуитов вновь подал знак. Кнут из бычьих жил дважды со свистом впился в губы Габ-риэля.

Лопнула кожа, и кровь заструилась на плиты. Перебирая четки, Монтуа ровно молвил:

- Не упорствуй, сын мой, говори, кто напал на вас, почему упустили мадридского гонца, где брат Лоренсо?..

- Хорошо… Я скажу правду,- едва шевеля вздувшимися красными лохмотьями губ, пролепетал юноша.

Все напряглись: ни звука, лишь стук сердец и дыхание.

- Брат Лоренсо продолжает идти по следу… Мы долго не могли напасть… Потому как он был под охраной солдат полковника Бертрана… А за Пачукой… Мы встретились с НИМ… - Габриэль сцедил красную нитку слюны, тяжело вздохнул… - ЕГО меч поражал любого. В отряде осталось двенадцать человек… Это всё, что я знаю, мой генерал… С этим Лоренсо послал меня в Мехико.

- Мерзавец! Он вновь повторил то, что мы уже слышали десять раз! - сигара рассыпалась в пальцах Кальехи.

Взлетела плеть и опоясала терновым венком голову узника, уже не чувствовавшего боли… Когда цепь опустилась, тело брата Габриэля безжизненно рухнуло на камень.

* * *

В покоях Малого кабинета Кальеха дал себе волю:

- Ну, что вы скажете, Монтуа?! Что? Вы верите в бред этого сдохшего пса?

- На мою долю не выпало счастья щелкать орехи… Вице-король - вы, а не я, ваше высокопревосходительство… вам и отвечать, если что… - четки мерно свершали свой ход по кругу.

И когда Кальеха готов был обрушиться на святого отца во всей силе своего гнева, тот тихо, но твердо продолжил:

- Кто теряет разум с утра, тот к вечеру совсем глупеет. Жизнь несется вперед, ваше высокопревосходительство, как горная речка, и мы в сей стремнине не более как щепки.

- Что вы этим хотите сказать?!

- Фатум! Все в руках Фатума, герцог. Но я успокою вас,- в голосе Монтуа зазвенел металл.- Орден всегда берет гребень по волосам. Был бы меч, а с ним везде можно пробить дорогу.

- Бросьте вашу иносказательность, падре! Она вот где у меня,- вице-король схватил себя за горло.- Довольно! Сыт! Говорите по существу!

- По существу!.. - Монтуа хищно обнажил шеренгу мелких зубов.- По существу - брат Лоренсо и есть тот меч, который снесет голову майора де Уэльвы.

- Dios garde a usted40, монсеньор! - Кальеха дель Рэй, не поднимая более глаз на Монтуа, принялся обрезать сигару золотым ножом. Веря, что люди падре выполнят приказ неукоснительно, герцог попытался выбросить андалузца из головы.

Глава 4

В глазах рябил неясный, расплывчатый строй непро-глядного кустарника. Струи горячего, порой густого, как сироп, воздуха, настоенного на травах, омывали лицо.

Приближающийся шорох шагов холодил грудь майора.

Ветки хрустнули… Из цветов прыснули перепуганные кузнечики. Диего держал звериную тропу на прицеле, примечая малейшие изменения листвы. Испарина покрывала напряженные скулы. Еще шаг, второй, последний…