Фау-2. Сверхоружие Третьего Рейха

Почти полностью завершенный испытательный стенд номер 9 лежал дальше к югу. Он использовался для работы с большой сверхзвуковой зенитной ракетой с дистанционным управлением. Обогнув его, я оказался рядом с другим стендом, который служил для испытаний различных комбинаций горючей смеси, в которые входила азотная кислота. Затем я направился к небольшому стенду номер 3, где в горизонтальном положении испытывались двигатели с тягой до 1000 килограммов, и побывал у стендов, на которых шла работа по приемке больших насосов для перекачки горючего и паровых турбин на перекиси водорода. Рефрижераторная камера, охлаждавшаяся жидким кислородом, дала нам возможность производить проверки при очень низкой температуре.

В завершение объезда я оставил за собой стенд номер 4. Он представлял собой точную копию нашего большого куммерсдорфского стенда, который всего год назад мы использовали для наземных испытаний экспериментальной ракеты "А-5" С тех пор с Грейфсвалдер-Ойе были запущены сотни ракет, так что номер 6 был готов перенять у номера 9 все заботы с большой сверхзвуковой зенитной ракетой.

Отсюда я направился в большой сборочный цех и далее к цели своего объезда, в измерительный корпус, в лабораторию отдела электроизмерений.

Доктор Штейнхоф уже несколько дней просил меня заехать. Я и сам хотел обсудить с ним результаты некоторых исследований. Проблема заключалась в необходимости сократить рассеяние по горизонтали "А-4". С самого начала нам было ясно, что эти дорогостоящие ракеты не могут быть использованы в ходе военных действий, пока мы не сведем их разброс и особенно рассеяние по горизонтали к минимуму. До сих пор он составлял примерно 18 километров. Это было недопустимо много. Задачей доктора Штейнхофа было добиться, чтобы рассеяние не превышало полутора километров. Причинами столь широкого разброса служили ошибки наладки и корректирования, растущие допуски в системах управления и контроля, отсутствие стабильности гироскопов и масса более мелких факторов.

Существовала только одна контрмера, к которой мы могли прибегнуть. Все время горения – то есть на том участке траектории, где ракета подчинялась управлению, – ее было необходимо контролировать лучом радара. Такой способ управления давно использовался для слепой посадки самолетов, но в нашем случае он должен был обладать особой чувствительностью, не рассеиваться по мере того, как ракета удалялась от передатчика. Ракете предстояло строго выдерживать свою "линию". При малейшем отклонении от нее она должна тут же возвращаться на курс. Чтобы противостоять помехам союзников, мы должны были работать на дециметровых, а позже и на сантиметровых волнах, используя минимум оборудования, как наземного, так и в самой ракете. Фирмы, занимавшие ведущие позиции в этой области, трудились над этой проблемой далеко не один год, но успехов так и не добились. Они постоянно назначали даты поставки техники, но не соблюдали их. Я не знаю, чем объяснялись эти задержки – то ли нашим низким статусом приоритетности, то ли заботами по выпуску обыкновенных радаров, то ли отсутствием стимулов по отношению к нашим скромным заказам, но я видел, что нас постоянно подводят. Совещание за совещанием не приносили результатов. Я не мог понять, что происходит. Ведь то, что требовалось нам, конечно же могло принести пользу и другим работам в области создания радаров. Наконец я пришел к выводу, что есть только один путь выхода из этой ситуации – попытаться добиться, чтобы заказ на нашу аппаратуру был включен в один из самых важных государственных планов создания вооружений. В радарную программу. И в конечном итоге я этого добился. Но я переоценил влияние армии на эту программу. Во главе ее стоял тот самый человек, который уже занимался нашей аппаратурой. Проще говоря, мы остались на том же месте. Лишь ближе к концу войны мы обзавелись собственной оригинальной техникой. Она представляла авиационный радар, который мы усовершенствовали.

Но и он не помог нам избавиться от проблем. Нам не удалось сократить разброс по горизонтали "А-4", чтобы он не превышал 2,5 километра. Конечно, с помощью этой техники результаты были куда лучше, но они ни в коем случае не соответствовали тому уровню, которого мы могли добиться, если бы наш проект был реализован вовремя.