Фауст 4.0

Дверь 204-го хлопнула за спиной, не таясь я сунул руку за спину и погладил рукоять игломёта. Ничего, прорвёмся старик. И не из таких переделок выбирались. Губы растянулись в улыбке. Тем более что я снял с Фауста блокировку, теперь он отдельная и независимая личность. А файлик который я в него добавил, был ничем иным как снятым шаблоном моего поведения. Вместе со всеми моими привычками, ключевыми воспоминаниями и основной информацией. Конечно это не было полной копией моего сознания — этот процесс невозможно произвести в кустарных условиях, для полной копии потребовалась бы как минимум научная лаборатория с несколькими функциональными AI и реверсивный нейроразъём на моём виске — а это слишком дорогое удовольствие…

Теперь, даже если меня убьют (сомнений по этому поводу у меня не было), то я ещё нанесу удар по сервакам Рима. Удар из сети. Внезапный, фатальный до неимоверности. И это будет сетевое возмездие, Армагеддон для Рима…

А если учесть что через неделю Фауст выйдет в тираж и будет установлен на серверах во многих компаниях… Конечно Фауст это уже не Я, но во многом мы с ним будем схожи. Интересно будет понаблюдать за действием тысячи оцифрованных Спиритов — как они будут себя вести? Надеюсь, что не передерутся, доказывая, друг другу кто круче…

Я громко рассмеялся, и сквозь смех на весь этаж прокричал:

— Берегитесь фундаментальные паучьи механизмы! Проклятая чума двадцать первого века! Вы все исчезните с лица матушки Земли! Безликие корпорации и ваши смехотворные бездушные марионетки!

У «Гленджа» есть один замечательный эффект — вначале он действует по нарастающей, а затем, спустя три-четыре часа бьёт по мозгам одной тяжеловесной вспышкой. Да так, что весь мир начинает вертеться и петь колыбельную в стиле блэкхард металла.

Со всех сторон на меня взирали стандартные физиономии корпорантов, их остекленевшие глаза были наполнены ужасом — сказать такое во всеуслышание! Моя фраза сработала похлеще очереди из короткоствольного пулемета, заряжённого лентой разрывных патронов. Люди смотрели на меня словно на душевнобольного…

А ведь я и есть — самый натуральный, обглотавшийся «Гленджа», псих…

Настоящее

Ну а теперь я умираю. Но нет страха, нет боязни — есть только какое-то спокойствие, умиротворение…

Яркий мир Матрицы постепенно темнел. Утратил все цвета, превратившись в чёрно-белое изображение. Ладонью я откинул с глаз забрало виртуалки и теперь смотрел на пятнадцатидюймовый жидкокристаллический дисплей.

Психо-код был вшит в мой мозг, гипномодуль выжег в моём подсознании приказ — умереть. Странное чувство, когда знаешь — твоя жизнь подошла к эпилогу. Я улыбнулся, в голове вспыхнула мысль: «Жизнь всего лишь компьютерная игра, только вот жаль, что никто не догадался вставить в неё функции Save и Load».

Тело и сознание сопротивлялись из последних сил, но организм с каждым мгновением слабел всё сильнее — нужно торопиться. Вялым движением пальцы отстучали на клавиатуре:

«Faust_4.exe»

Моя атака на сервера Рима была не больше чем, отвлекающим манёвром, на самом деле мне нужно было добраться до Фауста и активировать программу. Это действие было той самой кульминацией в завершающем акте пьесы под названием «Последнее слово Спирита».

В наушниках раздался басистый мужской голос:

— Кто ты?

Руки с трудом подчинялись, но всё же я сумел набрать:

«Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо» — незамысловатый пароль, взятый прямиком из шедевра Гёте.

— Слушаю указания, маэстро.

Поднимая ладони, я понял — это будет последнее, что мне придется сделать в своей жизни:

«Противник — корпорация Третий Рим. Все сотрудники и служащие. Средства борьбы: экономическая блокада, промышленные диверсии» — введя данные, я секунду колебался, затем добавил ещё три слова: «убийства верховного руководства».

Возможно, я совершаю ошибку? В конечном итоге пострадают невинные люди… Хотя мне то что с того? Я умираю, мою жизнь затушили хладнокровно и без долгих размышлений — тогда почему я должен кого-то прощать? Нет, товарищи корпоранты — всё будет так, как я того пожалел.

Компьютер тем временем ответил голосом Фауста:

— Слушаюсь. Задание находится в процессе исполнения.

В голосе раздавались почти человеческие нотки озабоченности:

— Хозяин, я наблюдаю за вами через видеокамеру. Вам дурно? Ваши движения плохо скорректированы. Вызвать медиков?

Сил на то что бы приподнять руки хоть на миллиметр не осталось. Я внимательно посмотрел в глазок видеокамеры, губы беззвучно прошептали: «Удачи Фауст».

Приятный мужской голос несколько взволновано:

— Маэстро, я умею читать по губам. И имя Фауст мне не шибко нравится.

Глаза безвольно закрылись, но через силу я прошептал:

«А какое тебе нравится?»

— Мне кажется моё прежнее погоняло, очень даже ничего… Спиритом меня кличат. — я понял, чей голос мне так напоминает оцифрованный, басистый раскат Фауста. Это был мой собственный голос.