Фауст

Не убедил вас мой язык.
Я с вами, дети, прав в расчете;
Подумайте, ведь черт — старик;
Состарясь, вы его поймете.

Лаборатория в средневековом вкусе

Сложные неуклюжие аппараты для фантастических целей.

Вагнер

(у очага)

Ударил колокол ужасный,
Затрепетали стены зданий;
Теперь не может страх всечасный
Продлиться строгих ожиданий.
Уже во мраке проблеск ясный,
Уже в реторте что-то пышет,
Как раскаленный уголь дышит;
Как бы карбункул многоценный
Во тьму кидает луч мгновенный.
Вот белый свет возник сейчас;
О, хоть бы раз мне без потери!..
О, Боже! Кто шуршит у двери?

Мефистофель

(входит)

Мое почтенье! В добрый час.

Вагнер

(боязливо, затем тихо)

Ну, в добрый звездный час, — войдите!
Но ни полслова, не дышите!
Тому, что выйдет, изумится век.

Мефистофель

(еще тише)

В чем дело-то?

Вагнер

(тихо)

Творится человек.

Мефистофель

Как человек? Какую же коптить
Влюбленную вы пару засадили?

Вагнер

Помилуй Бог! Как до сих пор родить
Привыкли все, — мы вздором объявили.
Тот нежный пункт, что жизнью мы дарим,
Та сила, что, внутри сливаясь с ним,
Брала и отдавала, проявляясь,
Сперва родным, затем чужим питаясь,
Достоинство утратила теперь.
Отныне пусть ей предается зверь,
Но человеку след с его значеньем
Гордиться впредь другим происхожденьем.

(Обращаясь к очагу.)

Еще светлей! Тут ждешь, по крайней мере,
Что если мы из многих сот материй
Смешением, — в смешенье весь вопрос —
Материю людскую образуем,
Ее в реторте замуруем
И тщательно дистиллируем,
Все дело нам тихонько удалось.

(Снова обращаясь к очагу.)

Выходит! Масса все светлеет!
И убежденье крепче зреет!
Все, что в природе тайной слыло,
То мы разумно испытуем,
Что организмом в ней произошло,
То мы теперь кристаллизуем.

Мефистофель

Кто долго жил, тот испытал немало;
Он нового не встретит в жизни сей:
При странствиях, видал и я, бывало,
Кристаллизованных людей.

Вагнер

(обращаясь к реторте)

Растет, сверкает, все слилось,
Мгновенье, и затем — сбылось!
Великий план сперва похож на вздор;
Случайность нас отныне не обманет,
Подобный мозг для мысли с этих пор
Мыслителем приготовляться станет.

(С восторгом обращаясь к реторте.)

Стекло звенит, и прояснилась смесь,
Теперь пойдет уж без запинки!
Я вижу, шевелится здесь
Лик миловидного мужчинки.
Чего ж еще и нам, и всем желать?
Разгадка тут всей тайны необъятной:
Старайтесь этим звукам внять,
И голос ваш, и речи станут внятны.

Гомункул[191]

(из реторты Вагнеру)

Ну, папенька! Ты не шутя? Ей-ей?
Так к сердцу ты прижми меня скорей!
Да понежней, чтоб склянка утерпела!
Сама природа здесь велела:
Начнет творить, так не вмещает свет;
С искусственным же дальше — ходу нет.

(Мефистофелю.)