Фауст: о возможном

Монах тем временем что-то еще достал из шкафа и протянул Кате. Это была небольшая коробочка с ягодами темного фиолетового цвета. Ягоды были похожи на ежевику, но какую-то другую ежевику. Пока Катя ела, доверчиво кладя в рот незнакомые ягоды, она осматривала комнату. Помимо шкафа, из которого монах доставал угощение, здесь был еще большой стол, заваленный какими-то бумажками и перьями, видимо, для письма. Под кипой бумаг был виден корешок какой-то книги. Часть комнаты была отгорожена куском материи, пристроенным наподобие занавески. За этой занавеской был, возможно, склад, потому что там, где занавеска не доставала до пола, Катя увидела опять плетеные корзинки и коробки, только теперь уже размером с чемодан каждая. У той стены, где была дверь, Катя заметила подвешенный умывальник. Он был весь деревянный. Подобные умывальники можно еще встретить кое-где в деревнях, там, куда еще не добралась цивилизация во всем своем объеме. Это нехитрое приспособление представляет собой емкость с отверстием внизу и вставленной в это отверстие деревянной или железной прямой палкой, которая при нажатии выпускает воду из емкости.

– Ты живешь здесь один?

– Да.

– И не скучно? – Катя улыбнулась, монах тоже улыбнулся, но не ответил. Кате определенно нравилось, как он улыбается.

Монах медленно прошел мимо Кати к двери, она по инерции последовала за ним.

– Мы ведь так и не познакомились, – начала Катя, но вдруг резко замолчала и остановилась. Она как-то сразу сообразила, что не помнит своего имени. Пытаясь вспомнить, как ее зовут, Катя начала нервно ходить туда-сюда по небольшой комнате. Монах смотрел на нее с тревогой и сочувствием. Затем Катя резко остановилась и жестко посмотрела на монаха.

– Где я, черт возьми?! Что произошло?! Кто ты такой?!

Монах подошел и взял Катю за плечи.

– Успокойся, это вполне нормально, что, оказавшись здесь, ты не можешь вспомнить своего последнего имени.

– Что значит «последнего»?!

– Ты сама все скоро поймешь. Тебе нечего бояться. Ты знаешь это место лучше других.

– Что за ерунда! Я хочу понять, как я здесь оказалась! И где находится это «здесь»?! И я хочу немедленно вспомнить свое имя!

– Всему свое время, ты сама все скоро поймешь, – настойчиво повторил монах. Катя почувствовала раздражение.

– А ты почему не можешь сказать? – монах, все это время державший Катю за плечи, отпустил и, глядя на нее очень серьезно, сказал:

– Я здесь не для того, чтобы диктовать тебе ответы. Моя задача помочь тебе самой все понять. – Загадочные слова монаха всерьез напугали Катю, но потом она подумала, что каким-то чудесным образом оказалась в каком-то чудесном месте, оказалась в тот момент, когда в ее жизни наступил очень нелегкий период. Кате не к кому было обратиться за сочувствием и поддержкой, негде было спрятаться от огорчений и одиночества, а здесь, в этом странном месте, так хорошо и спокойно. У Кати даже стало появляться ощущение, что она действительно хорошо знает этот лес, что не раз бывала здесь. Может быть, в этом монах и прав. Эти мысли успокоили и развеселили Катю, и она подумала, что здесь, рядом с монахом, она и правда может чувствовать себя в безопасности. К тому же, монах собирается научить ее чему-то, показать, открыть что-то интересное, может быть, даже что-то такое, что можно считать чудесным… Вдруг страшная мысль отвлекла Катю от ее радостных ожиданий. «А что, если я умерла?» – подумала Катя. «Тогда я не хочу радоваться всем этим загадкам и тайнам».

– Послушай, – обратилась Катя к монаху, – ответь мне только на один вопрос: я умерла?

Монах весело засмеялся.

– Нет, ты не умерла, ты абсолютно жива.

– Уфф. – Вздох облегчения невольно вырвался из Катиной груди. – Ну, тогда я спокойна.

– Пойдем. Сегодня отдохнешь, а завтра устроим тебе экскурсию по этому загадочному месту. Я постелю тебе здесь. Моя комната наверху, вход в нее здесь. – Он отодвинул занавеску, и Катя увидела небольшую лестницу, прислоненную к стене. В потолке, в углу, было проделано квадратное отверстие.

Монах соорудил спальное место, использовав вместо матраса сухую траву. Наблюдая за его манипуляциями, Катя подумала, что вместо простыни и одеяла он предложит ей шкуры диких зверей, а под голову она будет вынуждена положить камень, но монах достал из корзин простые, но чистые и аккуратно сложенные простыни и перьевую подушку. Протянув все это Кате, он пожелал ей доброй ночи.

– Но я не хочу спать, – сказала Катя и вдруг почувствовала себя капризным ребенком, который не хочет идти спать раньше остальных.

Словно подыгрывая Катиному настроению, монах отеческим (или ей это только показалось?) тоном сказал:

– Ну, тогда выйди подышать перед сном свежим воздухом. Хочешь еще фруктов?

– Да, хочу грушу. – Поблагодарив монаха, Катя взяла из его рук большую грушу. – А ты будешь? – сама не зная, зачем, спросила Катя.

Монах весело улыбнулся и взял из плетеной коробочки еще одну грушу.

* * *