«Фаустники» в бою

Как видим, использование Фаустпатрона не было вспомогательным, так сказать, второстепенным средством борьбы с противником. Политотделы не занимались второстепенными вопросами. В итоге почти на всех фронтах политические отделы активно занимались тем, что выпускали и распространяли плакаты и листовки с фотографиями, рисунками и чертежами Фаустпатрона, с описанием его устройства и боевого применения. Фактически в каждом подразделении были созданы группы воинов, которые были готовы эффективно использовать трофейное оружие в наступательных боях.

В этой связи интересными кажутся воспоминания самих начальников политотделов. Подобный сюжет мы можем найти в мемуарах начальника политотдела 2-й гвардейской танковой армии М. М. Литвяка. «Начальник политического отдела 33-й мотострелковой бригады подполковник Марусич докладывал о положении дел в подразделениях. Среди вопросов первостепенной важности он назвал нехватку боеприпасов [от автора — честно и никакой патетики про героический тыл]. „Проблема из проблем, — сказал начальник политотдела. — Но мы пытаемся решить и ее… В какой-то степени за счет применения в уличных боях трофейных фаустпатронов“». Для самого Литвяка сообщение Марусича стало полной неожиданностью. Он, видимо, еще не слышавший о «комсомольском почине», весьма заинтересовался подробностями: где и как удается использовать Фаустпатроны? кто выступил инициатором в этом деле? как идет обучение мотострелков применению трофейного оружия? В ответ подполковник Марусич рассказал о следующем. На окраине одного из городов немцы задержали советское подразделение. Гитлеровцы засели в большом доме с прочными каменными стенами и пресекали любую попытку мотострелков продвинуться вперед. Автоматный и пулеметный огонь наступающих не причинял врагу никакого вреда. Не могла включиться в дело и батальонная артиллерия: она отстала из-за бездорожья. Время шло. В данной ситуации оно работало на немцев — каждый час они использовали для укрепления своей обороны. Ситуацию изменил находившийся в подразделении старший лейтенант Фигурин. Он обратил внимание на валявшиеся поблизости Фаустпатроны, которые оставили потесненные немцы. Офицер стал подтягивать Фаустпатроны к зданию. Через несколько минут загремели разрывы. Попадания оказались весьма удачными: Фаустпатроны пробили стену в доме, поразили засевших там автоматчиков и подожгли здание. В считаные минуты вражеский опорный пункт был ликвидирован.

По мере развития наступления советские мотострелки уже отыскивали Фаустпатроны и передавали их старшему лейтенанту Фигурину, который навострился обстреливать здания, в которых засел противник. Как правило, после трех-четырех попаданий в тыльной стене образовывался пролом. Советские автоматчики бросали туда на всякий случай несколько гранат, после чего врывались в дом и очищали его от противника. За какие-то два дня боев Фигурин при помощи трофейных Фаустпатронов уничтожил 47 немецких солдат и разрушил несколько укреплений. Кроме того, за это время он обучил применять Фаустпатроны в уличном бою более полусотни бойцов.

О новой тактике ведения боя в городских условиях стало известно во всех батальонах данной бригады. У Фигурина появились «последователи». В листовке, выпущенной политотделом бригады, отмечалось, что инструкторами по обучению личного состава приемам стрельбы из трофейного оружия стали капитан Токмачев, старший лейтенант Алтухов, лейтенант Новиков и другие офицеры. Мотострелки активно осваивали новое для них оружие. Как сообщалось в рапорте: «Комсомольцы старшие сержанты Крюк и Рыбченко, рядовые Пожогин, Крамаренко отличились в первом же бою: мастерски поразили фаустпатронами огневые точки, подожгли несколько контратакующих танков и самоходок противника».

Когда начальник политотдела армии поинтересовался, где же находится «новатор», то ему ответили, что Фигурин пребывает в подразделениях, где обучает молодежь. Сложилась весьма щекотливая ситуация. С одной стороны, офицер нарушил дисциплину. Но с другой стороны, он проявил инициативу, способствующую выполнению боевой задачи и заслуживающую всемерной поддержки, отличился в бою. Как вспоминал Литвяк, на память ему пришла одна довоенная история. Курсанту авиационной школы, который во время самостоятельного учебного полета из-за недостатка горючего сделал вынужденную посадку в поле, начальник школы объявил и выговор и благодарность. Выговор за то, что курсант плохо следил за прибором, показывающим наличие в баках горючего, а благодарность — за мастерскую посадку самолета на полевой дороге. В итоге было решено выговор не выносить. Фигурина лишь только пожурили. Но в конце разговора ему была выражена благодарность.

^{Специальные повозки, предназначенные для транспортировки больших партий Панцершреков}