Фаворит 2

Обернувшись на голос, Иван заметил двоих верховых казаков. Одному, тому самому, что заговорил, было лет шестьдесят, но крепок, что твой дуб. Хм. А еще пожалуй, что и гибок, словно ива. Из под лихо заломленной шапки выбивается черный волос, на лице черная же, окладистая борода, с проседью. Одет богато. Даже где-то вычурно.

— Ну то, ничего страшного, Фрол Минаевич. Нынче потеплело рано. Май на дворе.

Глядишь не поморозят себе хозяйство-то.

С хохотком ответил ему второй. Этому лет под сорок. Но, в остальном сильно походит на своего старшего товарища. Разве только еще в левом ухе серьга, с блестящим на солнце самоцветом. И у обоих рожи, ну чисто бандитские.

— Ты за наше хозяйство не переживай, казак, — покончив с осмотром, спокойно ответил Иван.

— О! Ты глянь, а этот молодой не тушуется, — заелозив в седле, азартно произнес Захар.

— Так ить, видать папка сотником его сделал, он и думает, что враз великим воином стал, — с явной издевкой, произнес первый.

— Сотенный, — с ухмылкой поправил Карпов.

— Ась?

Деланно притворяясь глухим, и прикладывая открытую ладонь к уху, поинтересовался Фрол Минаевич.

— Я говорю, не сотник я, а сотенный. Разница-то тебе ведома, папаша?

— Ты за словесами-то следи, — нахмурился казак.

— Так и ты приглядывай, — раздался недовольный голос подходящего к ним Фрола.

Ага. Казак казака видит издалека. Пусть Копытов и обряжен в стрелецкий кафтан, но породу видно сразу. Какую породу? Да разбойничью. Она во всем сквозит, и во взгляде, и в походке, и в осанке, и в манере говорить.

— Ты чего это в чужое платье обрядился? — Тут же поинтересовался Фрол Минаевич.

— А мне с тем сотенным, коего ты за мальца почитаешь, сподручно в рубку идти.

— Знатный рубака?

— Хреновый, — тут же был вынужден признать казак, — но котелок у него варит, и стрельцов выучил так, что сотня против тысячи стоит, не шелохнется.

— О как? Уж не измайловцы ли часом? — Искренне удивился Фрол Минаевич.

— Они самые и есть, — подтвердил Копытов.

Ну да, все так. Поди разбери, кто они, коли обряжены не в парадные кафтаны, а в обычные серые, что для похода куда как сподручней. Нет, дело не в маскировке. Тут до этого не додумались. Наоборот, стараются выделиться. Просто, серый он не такой маркий, вот и все.

— Ну-у, Захар, грош нам цена, коль скоро не смекнули, что за чудо богатырей к нам прибило, — продолжал потешаться Фрол Минаевич.

— Злой ты человек, атаман, — вздохнул Карпов. — Иль на Дону, уж не русские проживают, и гостеприимство тут неведомо?

— Иш-шь, каков. Откуда узнал, что я атаман?

— Так ведь ехать в гости, и не знать хозяина, этож кем надо быть-то.

— А я тя в гости не звал.

— Так и турок не звал, а мы вот они.

— Поди еще и про турок все знаешь?

— Ну всего я и про тебя не ведаю. А вот о турках, надеюсь ты мне расскажешь. Потому как у меня до них дельце есть.

— А не секрет, какое?

— Не. Не секрет. Хочу сотником прозываться.

— А сотенный, стало быть, тебе не по нутру? В дворяне хочется?

— Ну так, ить всегда хочется большего, чем есть.

— И к тому готов шагать по стрелецким косточкам.

— Стрельцы меня не любят. То так. Дай волю, так может еще и прибили бы. Да только, там где заботливый отец командир половину своих людей в землю спровадил, я потерял только четверых.

— Не закипай, как котел, сотенный, — примирительно произнес атаман, — Был я в походе с Голицыным, сам все видел со стороны. А вот познакомиться не довелось. Н-да. Вот оно как выходит. Так ты что же, вот так сразу к турку пойдешь? Даже кваску не попьешь? Переведя разговор в другое русло, закончил Минаев.

— Отчего не попить, коли предложишь.

— Хм. Предложу, чего не предложить-то. Эк-кие у вас лодочки интересные.

Наблюдая за тем, с какой легкостью стрельцы вытаскивают каноэ на берег, удивился казак. Огладил бороду, как видно что-то прикинул. Крякнул своим мыслям. И вновь заговорил.

— А по морю скажем они как?

— По реке, не угнаться. По морю же я на них лучше не хаживал бы. Береста, да жердины.

Не выстоять им против морской волны.

— За то на реке очень даже сподручно. Ну да поглядим, подумаем, глядишь и попросим научить их ладить. Ну что, служилые, милости просим до Черкасска. Будьте, что говорится как дома, да не забывайте, что в гостях. Звать-то тебя как, сотенный?

— Иван.

— А по батюшке?

— Архипов сын. Но ты меня можешь Иваном кликать.

— Невместно, Иван Архипович, лицо начальственное, так-то запросто поминать. А уж как в дворяне выбьешься, так и вовсе, не приведи господь забыться, — шутливо закончил Минаев.

В Черкасск перебираться не стали. Незачем. Оно ведь и имущество все придется выгружать, да переносить. Иван же, и впрямь не планировал надолго задерживаться у столицы дончаков. Поэтому устроили лагерь прямо на берегу Дона. Ну разве только сам он, с офицерами направился в гости к атаману.

Кстати, еще в своем мире Иван читал об Азовском сидении. Когда турки несколько месяцев осаждали город занятый казаками, и ушли ни с чем, понеся серьезные потери.

Несмотря на отличия в исторических событиях, этот факт имел место и здесь. Правда, Карпов не понимал, отчего русский царь не воспользовался этим обстоятельством.