ФАВОРИТ 3

псковичи. Нешто ты думаешь они согласятся поддержать того, кто решит взять Псков в

железную длань.

- Так-то оно вроде так,- задумчиво почесал в бороде Пятницкий.- Но ить большую часть

в твоей дружине составляют крестьяне, а им все едино что есть вече, что нет его.

- Верно. Так может это нужно поправить? Назначит строгие условия при которых

кабальные могут выкупаться из неволи. Да голос дать вольным крестьянам, чтобы

своих вечевиков выставлять.

- Эво-он ты куда кло-онишь. А коли так, то и помещик в совете тебе лишний. Тогда

выходит ты все это затеял с самого начала, когда стал задорого руду скупать?

- Обмишулился. Не знал всех законов доподлинно,- пожав плечами легко признал Иван.

- И к чему тебе это?

- А к тому. Коли крестьянин станет обрабатывать свою землю, иль арендованную, то и

толк от той работы будет куда лучше. А как ему еще и инструмент ладный дать, так и

вовсе разница великая.

- И для чего тебе это?

- А чтобы Псков был такой землей, где люд будет жить куда как лучше, нежели в иных

местах. Опять же, чем лучше живет простой люд, тем лучше и помещикам, и торговцам

и всем иным.

- И ты вот так запросто мен о том говоришь? А ведаешь ли, что у меня в кабале три

тысячи крестьянских душ?

- Ведаю. Как и то, что ты за Псковскую землю готов жизнь положить.

- И вот так открыто со мной?

- Ты еще помяни, что зная о твоей причастности к нападению на Елизавету, к коей я

неровно дышу, и моих стрельцов, за коих тогда был в ответе перед Богом, даже и не

подумал тебе мстить. Говорили уж о том. Ты о благе Пскова радеешь. Как видишь, так и

радеешь. Подумаешь малость, и поймешь, что и я о том же заботу имею. А то что пути

у нас разные… Знать не убедил я тебя еще. Буду над этим работать.

- И меня к стенке припрешь? Эвон какой ты способный.

- Зачем. Когда человек действует из страха или вынужденно, это совсем не одно и то

же, что по своей воле.

- Значит, есть чем меня припереть-то? Уж не боярина ли Горячинова имеешь ввиду?

Или просто пригрозишь расправой? Эвон как Жилина из его же дома выкрал.

- Глупости городишь, Ефим Ильич. Посидим рядком, да поговорим ладком, в чем

можно узреть твою выгоду. Когда она появляется на горизонте, договариваться оно

куда сподручнее становится.

- И в чем может быть моя выгода?

- Говорю же, думать будем. А потом у вместе, над выгодой для остальных. И первая

выгода для всех уже имеется.

- Освобождение крестьян?

- Именно. Коли у них появится голос, то и опасность от моей дружины уйдет в сторону.

Не пойдут солдаты против своих же. Опять же, выкуп не бесплатный. И крестьяне все

так же останутся на барских землях. Разве только работать станут лучше.

- А как с других земель призовешь на службу?

- Ну, а тогда уж все вскинутся, и никакая армия мне не поможет. Не по воле ли народа

и не его ли кровью, в Новгороде и Пскове с себя скинули московскую руку?

- Хм-м. Странный ты, Иван.

- Да чего странного, Ефим Ильич. Я открыт как книга. А коли хотел бы стать эдаким

удельным князем, то подался бы за Большой камень*. Новгород только обрадовался

бы тому. Наладил бы торговлишку с китайцами, и жил бы в свое удовольствие. Да еще

и при куда меньших трудностях. Никаких тебе интриг, никаких ляхов, шведов и

москвичей. Новгородцы? Да какая у них там власть,- отмахнулся Иван.

*Большой камень – в старину одно из названий Уральских гор.

- Ну и с чего ты к Пскову воспылал такой любовью?

- Не к Пскову.

- К Лизавете?

- К ней. А ее сюда, как агнца на заклание. Вот и полез. А теперь уж столько сделано, что

трудов своих жалко.

- Но меж вас, ничего не было?

- Что было, я тебе поведал.

- И ты надеешься?

- Надеюсь.

- А понимаешь, как на это посмотрят иные бояре?

- Вот веришь, мне то без разницы. Поймут, что нужно меняться, значит выстоят и в

своем Пскове жить будут.

- А как не поймут, так их и к ногтю. Так тебя понимать?

- Правильно. Только делать это буду уж не я. Вот призовем на стол Елизавету, и коли

сладится у меня с ней, а с Псковом не срастется, увезу ее и мастеров с собой в Сибирь, и возитесь здесь как хотите. Я еще молод, и начать все с начала времени у меня

предостаточно. Да только недолго вам останется. Кто-нибудь один ляд подомнет под

себя.

- Злой ты Ваня,- хмыкнув, заключил Пятницкий.- Дом-то свой покажешь. А то сколько о

нем пересудов ходит, прямо не дом, а настоящий дворец.

- Отчего же не показать. Пойдем. Правда, сам я проживаю в домишке рядышком,

усадьба же пока не закончена. Но к Рождеству думаю поспею.

- Ничего, я и так гляну. Может чего полезного пригляжу. Слушок прошел, что ты без

свечей собираешься обходиться, да еще и прибыток с того иметь. А кто же вот так

запросто пройдет мимо прибытка. Ну а за одно и по душам поговорим. Прибыток он

ведь всякий бывает,- хитро подмигнув, закончил боярин.

С боярином Пятницким они проговорили еще часа три. Причем добрую половину этого

разговора отвели именно обустройству дома. Иван отчего-то пришел к выводу, что

очень скоро боярин так же озаботится возведением каменных палат. С одной стороны,

не так пожароопасно. С другой престиж.

Ну и наконец, очень уж ему пришлось по вкусу решение Ивана по освещению дома. Но